старшим конюхом!» Ванюшка вынул перо из пазухи и подал царю в белые руки. Царь перо взял, а Ване стакан водки наливал и говорит: «Как же ты, Ваня, вот этим конюхам, когда водку выпивал, им слова выпускал, что не то что это перо, ты и самою хотел достать?» Ванюшка клялся и божился: «Я в кабаке с ними не бывал, и водки с ними не пивал, и ничего не говорил. Не знаю, что и за птица есть». Ванюшка был один, а конюхов было много. Они все в голос закричали: «Говорил, ваше царское величество!» Царь на него со страхом закричал и говорит: «Заутро достань, а то с живого голову срублю!»
Ванюшка горько заплакал; идет в конюшенку, горько плачет, а Конек-Горбунок: «Что, – говорит, – невесел, Ваня, буйну голову повесил?» – «Эх, какая беда на меня, конечек! Велит царь достать самоё жар- птицу!» Конь и говорит: «А вот то-то же, Ваня! Я тебе говорил: не бери это перо – от этого пера велика будет беда. Садись-ка на меня да бери мешок». Он сел на конька; конек залился, как птица, увез Ваню во дремучий лес далече.
Во дремучем лесу была обширная поляна, и среди поляны стояло одно дерево, и около этого древа трава была смята. Вот же этот конек стал Ване рассказывать: «Я тут встану, а ты вот тут сиди, всю темную ночь гляди. Как настанет полночь, жар-птицы на эту поляну слетятся. Усядутся они на дерево, и вся поляна как загорится. Ты сиди, не бойся. Они на дереве посидят и на землю спустятся и будут играть; поиграют и лягут спать – ты тут сейчас цап-царап да и в мешок! И как можно крепче держи. Как поймаешь – меня кричи».
Вот Ванюшка выслушал наказ. Пришла темная ночь, птичка по птичке стали летать, и налетело их множество. Вот они на древо все посели; как все слетелись и стали играть, наигрались – легли спать. Ванюшка тихонечко ползком подполз, одну цопнул да в мешок. Она, этакая сильна, его с мешком по поляне возит. Ванюшка закричал: «Конек-Горбунок! Поймал, да не удержу!» Конек-Горбунок перед ним является: «Садись на меня!» Ванюшка сел, а конек полетел. Прилетел в царство. Конька в конюшню поставил. А царь темны ноченьки не спит, на все на четыре стороны в подзорную трубу глядит.
Ванюшка наутро идет и в мешке жар-птицу несет. Он от него гостинец принимал, и водочкой угощал, и старым конюхам сказал: «А что вы у меня живете, как свиньи, только хлеб едите?!» И велел Ванюшке быть над всеми набольшим. Вот от него было им жить жутко: он их лупил чем ни попало.
Царь несколько силы своей потерял – невесту доставал: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть Елена Прекрасная, и так он ее желал за себя замуж взять – только день и ночь о ней и думает. Вот эти старые конюхи собрались, пошли к царю, докладывают, что ваш новый конюх был с нами в трактире и расхвалился: хочет вам достать Елену Прекрасную. Ну, царь сейчас призывает Ваню: «Как, Ванюшка, ты хочешь достать мне Елену Прекрасную? Если бы ты мне ее достал, я бы тебе половину царства дал. Первое место – подле меня живи, а второе место – насупротив меня, а третье место – где тебе угодно. И казну дам несметную; а если не достанешь, то с живого голову сниму!» Ванюшка и говорит: «Знать ничего не могу». Царь говорит, чтобы к завтрему было сделано.
Ванюшка невесел, буйну голову повесил. Идет в конюшенку, горько плачет. Конек-Горбунок спрашивает его: «Что ты, Ванюшка, невесел, буйну голову повесил ниже могучих своих плеч?» Он так плачет, не может во слезах промолвить! «Велел царь мне Елену Прекрасную достать». – «То-то вот, Ваня, я тебе говорил: не бери это перо – от этого пера велика будет беда. Это еще не беда, а беда впереди! Ложись спи, а наутро к царю иди и вели ему тридевять пар сшить разных башмаков, и вели ему накупить три раза по девять бутылок разных хмельных пойлов».
Ванюшка пошел, царю доложил. У царя через час все поспело. Ванюшку приводят и Ванюшке башмачки отдают: «Башмачки бери, а бутылочки в кошелку клади!»
Сел Ванюшка на конька да и полетел. Его Конек-Горбунок все горы-долы перепрыгивал, темные леса между ног пускал (а ноги-то как у ежа). Если бы на порядочном коне – было ехать три года, а он на маленьком доехал в три часа и приехал к синему морю. Через это море мосту не бывает, а за морем Елена Прекрасная живет. И он, где она переезжает на легкой лодке в луговую сторону гулять, он к этим местам подъезжал, шатер расставил тонкого белого полотна. Шатер белеет, как белый снег. Разные башмачки – как алые цветы цветут; разные напиточки расставил на полочки – духами все сине море покрыло (вон составы- то какие составил!), а конька за шатер поставил.
Вот вдруг ветерок потянул на ту сторону синего моря, как Елена Прекрасная вдоль синего моря вышла погулять и видит – на той стороне шатер белеет, и так смотрит, как в ее лугах словно цветы расцвели. Как цветут цветы лазоревые, а из них духи малиновые. Закричала своим громким голосом приближенного слугу, сели в легкую лодочку да и поехали; на ту сторону переехали, подходят к шатру. Она думала – цветы цветут, а то раскрашенные башмачки висят; от бутылочек всякими духами опахивает. Она Ванюшку не узнала, за купца его почитала, башмачки у него покупала; при покупке бутылочку с Ваней разной водочки выпивала и так головушкой зашатала, слово ему сказала: «А ты, незнамый купец, добрый молодец, угости еще меня, и поедем со мной ко мне на ту сторону, домой». Вот Ванюшка, будь недурен, бутылочку покрепче вынимал, вот стаканчик-то полнее наливал, сам по всей выпивал да и сказал: «Ох, да дай-ка с горя выпью!» А Елене Прекрасной другой наливал. Елена Прекрасная как второй стаканчик выпивала – и ручками замотала, и не знает, чего делать. А конек говорит, за шатер стоит: «А вот у бабы-то волос-то долог, а ум-то короток! Смотри, Ванюшка, самому тебе, разине бы, в рот не взъехало!» Ванюшка скоро догадался, как за хмельную Елену сосватался, да и цоп в мешок!
Ванюшка Елену посадил в мешок, сел на коня да и возвился, как ясен соколок, – и след его простыл! Полетел добрый молодец; приезжает к батюшке к своему царю. Царь обрадовался, к Елене на шею бросался, с Еленой целовался: «У нас не пиво варить, не вино курить – сейчас и за свадебку!» Вот Елена Прекрасная его к себе близко не подпускала, речь ему одну сказала: «Нет, царь, не должна я с тобой венчаться: я украдена. У меня нету подвенечного платья. Съезди, привези мне его, тогда обвенчаюсь». (А уж где же ему ехать? Он за ворота-то боится.) Отвечает батюшка-царь: «А куда же я поеду? Где его найду?» – «Кто меня достал, тот и платье мое привезет».
Сейчас царь призывает Ванюшку-дурачка. Ванюшка отдыхает в конюшенке с устатку, ничего не знает. Привели к царю. «Ванюшка, сослужи мне службу, а не службу – дружбу: съезди нареченной моей невесте привези платье!» – «Батюшка-царь, я не знаю, где взять». Елена Прекрасная Ванюшке все рассказала. «Ступай, – говорит, – к тому синему морю, где ты меня поймал, там, среди моря, на дне стоит сундук; в сундуке платье лежит. Отопри и возьми, тогда я буду венчаться». Царь со страхом на него закричал: «Живо чтобы достать! С живого голову сниму!»
Ванюшка горько заплакал; в конюшню идет, в три ряда слезы бегут. Конек-Горбунок спрашивает его: «Что, Ваня, горько плачешь?» – «Большая беда на меня!» – «Какая беда?» – «Елена Прекрасная приказала достать платье подвенечное». – «То-то Ваня, – сказал конек, – я тебе говорил: не бери это перо!.. Ладно, ложись спи: дело будет исправно». Ваня лег, не спит – из глаз слезы льют. Конек-Горбунок через скорое время подходит и говорит: «Будет, Ванюшка, спать! Пора вставать, нам с тобой ехать горе горевать!» Сел да полетел добрый молодец. Где его шатер стоял, тут только пепел повевает. Подъехали к синему морю; сказал Конек-Горбунок: «Ванюшка, защурься! Сиди крепче!» Нырнул конек в море, на самое дно, и дошли до сундука; открыли его, платье вынули, в узелок завязали. Сел добрый молодец да и полетел.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло дела три года. Приехали к царю, поставил Ванюшка своего конька в конюшенку, сам пошел к царю; они сидят с Еленой Прекрасной, чаек кушают, перед чайком водочки попивают. Ванюшка пришел, цветное платьице принес, Елене Прекрасной подал, а царь Ванюшку по головушке погладил и не знает, чем его жаловать. Посылает Ваню в конюшенки новых коней заложить: хочется с Еленой покататься, дабы скорехонько обвенчаться. Елена же Прекрасная царю говорит: «Из вас из двоих будет один мой жених». Приказала царю развести посереди широкого двора огонь и навесить три котла: в первый налить смолы, а во второй – молока, а в третий котел – простой воды и вскипятить все три котла, да и сказала Елена Прекрасная: «Вот кто в этих котлах искупается – тот мой жених будет!» Ванюшка горько плакал: купаться не желает и невесту не берет, а она ему отвечает: «Ты ездил и страдал – я, быть может, твоя буду». А батюшка-царь – у него ноженьки дрожат – и думает: «Как же можно в вару искупаться?»
Она заставила их покониться, кому прежде лезть. Досталось прежде нырять Ванюшке-дурачку. Ванюшка-дурачок горько заплакал и говорит Елене Прекрасной: «Я вот пойду схожу к Коньку-Горбунку, распрощусь, и в ножки поклонюсь, и отпущу его на свою сторону домой».
Пришел Ванюшка к Коньку-Горбунку, горько плачет, во слезах своего конька не видит. «Что, Ваня, плачешь?» – «Большая на меня беда! Сейчас кончится жизнь моя: заставляют меня в трех котлах купаться:
