лишь убрал проволоку. Через несколько часов порез прошел. Точнее говоря, почти прошел. Я заметила след и поняла, что это был тот же самый зан.
Уолтер Фелан медленно кивнул головой.
— Он, конечно, не разозлился. Они не знают эмоций. Если бы мы убили одного из них, они, возможно, даже не наказали бы нас. Они бы стали давать нам еду через решетку и держаться подальше точно так же, как люди относятся к животному, которое убило служителя зоопарка. Они лишь стали бы следить за тем, чтобы мы не напали еще на кого-нибудь.
— Сколько же их здесь всего?
— Около двухсот, — сказал Уолтер. — Здесь, на этом самом корабле. Но, без сомнения, их гораздо больше там, откуда они прилетели. Мне кажется, однако, что это всего лишь авангард, посланный для того, чтобы очистить нашу планету и сделать ее безопасной для заселения занами.
— Они уж точно устроили неплохой…
Раздался стук в дверь, и когда Уолтер Фелан произнес: «Войдите!», зан открыл дверь и встал в проходе.
— Привет, Джордж, — сказал Уолтер.
— При-вет, Уол-тер, — тот же самый ритуал. Тот же самый зан?
— Что там у тебя?
— Еще од-но су-щест-во за-сну-ло и не про-сы-па-ет-ся. Ма-лень-кое, по-кры-тое шер-стью, на-зы- ва-е-мое гор-но-стай.
Уолтер пожал плечами.
— Бывает, Джордж. Старик Смерть. Я же тебе рассказывал о нем.
— Еще ху-же. У-мер о-дин из за-нов. Се-год-ня ут-ром.
— Разве это хуже? — в упор посмотрел на него Уолтер. — Ну, Джордж, вам придется привыкнуть к этому, если вы намерены остаться здесь.
Зан ничего не сказал. Он не двигался.
Наконец Уолтер произнес. — Ну, так что же?
— О гор-но-ста-е. Ты со-ве-ту-ешь то же са-мо-е?
Уолтер пожал плечами.
— Возможно, это вовсе не поможет. Но почему бы не попробовать?
Зан ушел.
Уолтер слышал, как шаги инопланетянина затихли вдали. Он ухмыльнулся. — Это может сработать, Марта, — сказал он.
— Map… Меня зовут Грейс, мистер Фелан. Что может сработать?
— А меня зовут Уолтер, Грейс. Вам также следует привыкнуть к этому. Знаете, Грейс, вы мне очень напоминаете мою жену Марту. Она умерла пару лет назад.
— Извините меня. Но что может сработать? О чем вы говорили с заном?
— Мы узнаем об этом завтра, — ответил Уолтер. Больше она не смогла вытянуть из него ни слова.
Это был третий день пребывания занов на земле. Следующий день оказался последним.
Было около полудня, когда пришел один из занов. После обычного ритуала приветствий он встал в дверях. Он выглядел более враждебно, чем когда-нибудь. Было бы интересно описать его, но слов не хватит.
— Мы у-ле-та-ем, — сказал он. — Наш со-вет со-брал-ся и при-нял ре-ше-ние.
— Умер кто-нибудь еще из вас?
— Вче-ра ве-че-ром. Это пла-не-та смер-ти.
Уолтер кивнул. — Вы сделали свое дело. Вы оставляете в живых двести тринадцать существ, но это все, что осталось от нескольких миллиардов. Не спешите возвращаться.
— Что мы мо-жем сде-лать для вас?
— Поторопиться. И можете оставить нашу дверь незапертой, но у прочих этого делать не надо. Мы сами о них позаботимся.
Зан кивнул и ушел.
Грейс Эванс вскочила с места, ее глаза сияли.
— Как?! Что?! — только и смогла произнести она.
— Подождите, — предостерег ее Уолтер. — Давайте послушаем, как они улетят. Я хочу услышать и навсегда запомнить этот звук.
Звук послышался всего через несколько минут, и Уолтер Фелан, только сейчас осознавший, в каком напряжении он находился все эти дни, плюхнулся в кресло и расслабился.
— В саду Эдема тоже была змея, Грейс, — тихо произнес он, — и из-за нее человечество попало в беду. Но эта змея выручила нас, тем самым загладив вину своей предшественницы. Я имею в виду партнера той змеи, которая умерла позавчера. Это была гремучая змея.
— Вы имеете в виду, что она укусила тех двоих занов, которые умерли? Но…
Уолтер кивнул.
— Они здесь растерялись, как дети в лесу. Когда они привели меня посмотреть на первых животных, которые «заснули и никак не проснутся», и одно из них оказалось гремучей змеей, у меня, Грейс, появилась идея. Я подумал, что, может быть, ядовитые животные являются специфической особенностью Земли, и заны ничего не знают об этом. И, кроме того, может быть, обмен веществ у занов настолько похож на наш, что яд окажется для них смертельным. В любом случае я ничего не терял. И оба предположения оказались правильными.
— Как вам удалось заставить их взять…
Уолтер Фелан усмехнулся.
— Я объяснил им, что такое любовь. Они совсем не знали этого, но были заинтересованы в том, чтобы сохранить оставшихся особей каждого вида как можно дольше, отснять и записать издаваемые ими звуки до того, как они погибнут. Я сказал им, что животные умрут немедленно после потери партнера, если их не будут постоянно любить и ласкать.
— Я показал им, как это надо делать, на примере утки, которая и была вторым животным, потерявшим своего партнера. К счастью, утка оказалась ручной, и я без труда прижал ее к своей груди и погладил, показав им, как это делается. Затем я оставил ее вместе с гремучей змеей на попечение занов.
Он встал, потянулся, затем вновь сел, устроившись поудобнее.
— Ну что же, нам придется планировать, как жить всему этому миру, — сказал он. — Нам надо будет выпускать животных из ковчега, а это все надо как следует продумать. Диких травоядных можно отпустить прямо сейчас, предоставив им самим решать собственную судьбу. Домашних лучше оставить себе и заботиться о них, они нам еще понадобятся. Но плотоядные, хищники… да, нам придется подумать. Однако я боюсь, что начнется всеобщий хаос. По-видимому, до тех пор, пока мы не найдем и не запустим машины, которые они использовали для производства пищи.
Уолтер взглянул на нее.
— И еще род человеческий. Нам следует принять решение насчет этого. Весьма важное решение.
Ее лицо, как и вчера, опять слегка порозовело. Она неподвижно сидела в кресле.
— Нет, — произнесла она.
Он сделал вид, что пропустил ее ответ мимо ушей.
— Это был красивый биологический вид, несмотря на то, что почти никто из его представителей не уцелел. Сейчас все начнется сначала, если мы, конечно, предпримем определенные усилия. Род человеческий может на какое-то время отстать в своем развитии, пока вновь не наберет силы, но мы можем собрать книги и сохранить основной объем знаний в неприкосновенности, по крайней мере самое основное. Мы можем…
Он остановился, когда она встала и направилась к двери. Точно так же, подумал он, поступала и Марта, когда он ухаживал за ней перед женитьбой.
— Подумай, моя дорогая, и не принимай скоропалительных решений, — сказал он. — Но в любом случае возвращайся.
Дверь захлопнулась. Он сидел в ожидании, продумывая все, что ему предстоит, если приняться за
