Сада.
— Правильно. Господь повелел им не прикасаться к плодам дерева, да? Потому что иначе они умрут. И в Библии сказано, что они были наги и не стыдились, то есть они были как дети и их альмы могли тогда принимать любую форму. Вот я тебе прочитаю, что случилось дальше. Послушай, это глава три из книги Бытия:
“И сказала жена змею: плоды с дерева мы можем есть”.
“Только плодов дерева, которое в середине сада, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть”.
“И сказал змей жене: нет, не умрете;
Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши и альмы ваши обретут истинную форму, и вы будете как боги, знающие добро и зло”.
“И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание истинной формы альма; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
“И открылись глаза у них обоих, и увидели они альмов своих в истинной форме, и говорили с ними”.
“Но когда узнали они альмов своих, узнали они также, что переменились сильно, ибо до этого времени были они едины со всеми зверями земными, и всеми птицами небесными, и всякими пресмыкающимися по земле, в которых душа живая, и не было меж ними различия”.
“И узнали они это различие, и познали, что есть добро и что есть зло, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе одеяния”. — Лорд Азриел закрыл книгу. — Вот таким образом в мир пришел грех. Грех, срам и смерть. И произошло это в тот самый момент, когда альмы людей обрели свои законченные или постоянные формы.
— Но ведь это же все… — Лира замялась, мучительно подбирая нужное слово, — ну… понарошку, да? То есть я имею в виду, что это не какая-нибудь химия или техника, где все взаправду. Ведь на самом деле Адама и Евы не было, разве не так? Мне кэссингтонский профессор еще давно, в колледже Вод Иорданских, объяснял, что это просто выдумка. Ну, как сказка.
Лорд Азриел усмехнулся:
— Дорогая моя, так кэссингтонская докторская степень по традиции присуждается вольнодумцу, священным долгом которого является постоянная полемика с учеными мужами, причем их вера в ходе этой полемики должна только крепнуть. Так что ничего другого наш кэссингтонский профессор тебе сообщить не мог. Но что, если взглянуть на эту проблему шире, то есть рассматривать существование Адама и Евы так, как в алгебре мы рассматриваем мнимые числа <
Лорд Азриел снова раскрыл Библию, ногтем отметил нужные строки, и Лира прочла: “В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты, и в прах возвратишься”.
— Видишь ли, — задумчиво продолжал лорд Азриел, — эти строки неоднократно становились предметом ожесточенной полемики среди богословов. Существует, например, мнение, что читать нужно не “в прах возвратишься”, а “праху предан”, поскольку такой перевод тоже возможен. Есть и другая точка зрения, согласно которой весь абзац в оригинале построен на игре слов, и речь в нем идет не о “земле” и “прахе”, а о Божественном начале, которое по сути своей не без греха. То есть трактуют его по-разному, и поскольку достоверность исходного текста вызывает множество сомнений, то и к какому-то единому мнению прийти трудно. Но слово “прах”, то есть “пыль”, прозвучало. Не пропадать же добру? Вот частицы Русакова и стали называть “Пылью”, а потом “Серебристой Пылью”.
— А откуда взялись мертвяки? — спросила Лира.
— Ах эти… Министерство Единых Решений по Делам Посвященных. Ну, за него надо сказать “спасибо” твоей матушке. Вообще-то с ее стороны это был довольно ловкий ход, но я думаю, ты уже и сама успела заметить, что она женщина очень неглупая и своего не упустит. Да и Магистерий всячески потворствует процветанию подобного рода организаций и ведомств. Это ведь очень удобно: их можно науськивать друг на друга, и если одним повезет больше, то тут уж самое время в полный голос заявить, что Магистерий их всегда поддерживал, а проигравших быстренько заклеймить как вероотступников, никогда не имевших благословения Святой Церкви. Твоя мать всегда рвалась к власти. В самом начале она избрала путь, по которому идет большинство женщин, то есть замужество. Но, увы, из этого, как тебе наверняка известно, ничего хорошего не получилось, и тогда она обратилась к Святой Церкви. Разумеется, ни о рукоположении, ни о принятии сана не могло быть и речи, она ведь женщина, значит, ей пришлось искать обходные пути, нащупывать особые рычаги влияния и действовать с их помощью. Она решила заняться Серебристой Пылью — гениальный ход конем! Об этом все даже думать боялись, ведь никто ничего не понимал, и, естественно, когда твоя мать предложила Магистерию программу исследований, там вздохнули с облегчением и предоставили в ее распоряжение любые требуемые средства и материалы.
— Но ведь они же… режут… — Лира не могла договорить фразу до конца, словно слова жгли ей язык. — Вы же знаете, чем они там занимаются! И все это знают! Как же Святая Церковь допускает, чтобы…
— Ну, милая моя, начнем с того, что такие вещи происходят не впервые. Прецеденты давно существуют. Ты когда-нибудь слышала слово “кастрация”? Знаешь, что оно означает? Я тебе объясню. Речь идет о хирургической операции, которой подвергаются маленькие мальчики. Им удаляют половые органы, и они, таким образом, не превращаются во взрослых мужчин. Голоса у них никогда не ломаются, остаются прежними. Ради этих высоких звонких дискантов, которые так волшебно звучат во время мессы, Святая Церковь и дозволяла подобные хирургические вмешательства. Некоторые кастраты, к слову, становились великими певцами и музыкантами. Большинство же с возрастом превратились в жирных евнухов, эдаких полумужчин. А были и те, кто умирал от возникавших после операции осложнений. Но, как ты видишь, святых отцов не бросало в дрожь при мысли о маленьком, аккуратненьком движении ланцетом. Отнюдь. Так что все это уже было. Более того, теперь пресловутое движение ланцетом стало куда как гигиеничнее, ведь раньше не существовало ни анестезии, ни стерильных повязок, ни должного послеоперационного ухода, так что новые методы в какой-то мере гуманнее.
— Что? — задохнулась Лира. — Гуманнее? Но ведь это же злодейство!
— Согласен. Злодейство. Именно поэтому творится оно здесь, далеко на Севере, под покровом полярной ночи. И разумеется, Церкви необходима была фигура вроде твоей маменьки для того, чтобы возглавить это дело. Ведь ни один человек не допустит даже мысли о том, что столь прелестная, столь обворожительная, столь достойная во всех отношениях молодая леди, принадлежащая к самым сливкам общества, может быть замешана в чем-то сомнительном. С другой стороны, учитывая сугубо тайный и совершенно неофициальный характер ее деятельности, что мешает Магистерию в любой момент, как только это потребуется, откреститься от нее?
— Ну, это понятно. Но… резать, резать по живому… Кому первому это пришло в голову?
— Ей, разумеется. Миссис Кольтер была тем первым человеком, который догадался о логической связи между двумя явлениями, происходящими в подростковом возрасте: альм человека перестает меняться и обретает постоянную форму, и одновременно с этим активизируется процесс притяжения Серебристой Пыли. Но если разделить альм и тело человека, пусть даже хирургическим путем, то, возможно, это как-то изменит ситуацию и первородного греха удастся избежать. Человек не будет притягивать эту Пыль, не будет
