из игры.
Том встал.
— Никуда не уезжай. Я могу к тебе наведаться.
— Ты меня не арестуешь?
Шериф усмехнулся и протянул руку.
— Ты славный парень, чего тебе валяться в тюрьме? К тому же ты мне здорово помог.
— Мне приходилось убивать, — повторил гигант, — но я не вор. Мама меня хорошо воспитала.
Том вскочил в седло. Разбитые костяшки его пальцев саднили, лицо опухло и ныло, рубашка превратилась в клочья. Он повернул коня и поехал в город.
В городе царило спокойствие. Том спешился у конюшни и увидел, как из салуна вышел Гринвуд и облокотился о коновязь у здания. К нему присоединился судья Макбейн.
Оставив коня, Шанаги медленно пошел в их сторону. Гринвуд оглядел его критически.
— Кажется, у вас были неприятности?
— Я бы не отказался от пива.
— Что случилось?
— Мурхауз не хотел разговаривать. Мы немного поспорили, и он заговорил. Неплохой человек.
— Они захватили золото, — сообщил Гринвуд. — Нам объяснили, что его принял за городом кто-то с бумагами, подписанными Холмструмом и Карпентером.
— Карпентером? Он же мертв!
— Да, но откуда это знали в почтовом вагоне?
Шанаги взял пиво, снял шляпу и положил ее рядом на стойку. Новость Гринвуда ничуть не удивила его.
— Машинист приходил?
— Машинист? С какой стати? Поезд остановился на несколько минут и тут же ушел. Похоже, механик был рад убраться отсюда.
Минуту-другую все молчали. Шанаги отхлебнул пива. Ему очень хотелось пить. Пиво оказалось холодным и вкусным.
— Драко мертв, его сыновья тоже, — доложил Макбейн. — Ты, сынок, метко стреляешь.
— Мне пришлось. У меня не было выбора. — Шанаги отпил из кружки. — Но у меня вовремя появились помощники, а я им даже спасибо не сказал.
— Джош сводил свои счеты.
— Правильно. Уин Драко как-то собирался его повесить. — Том выпрямился. — Дик Пендлтон еще в городе?
— Между прочим, нет. Джош сказал ему, что ты попал в перестрелку, и он появился, чтобы помочь. Потом уехал обратно на ранчо, куда-то спешил.
— А Джош? Он бы мне тоже пригодился. — Том допил пиво. — Спасибо, Гринвуд. Очень здорово!
— Если хотите, пейте еще. — Гринвуд положил руки на стойку. — Я все равно разорен.
— Рано поешь Лазаря, — спокойно сказал Шанаги. — Я так не считаю.
Бармен недоверчиво уставился на него.
Шанаги улыбался:
— Я могу, конечно, ошибаться, но то, что вы разорены, бабушка еще надвое сказала. Если я ошибаюсь, вы все потеряли, но если я прав…
— Если вы правы, тогда что?
— Мы все вернем. — Шанаги поправил оружейный пояс. — Холмструм здесь?
— Он закрыл магазин, когда началась стрельба. Не любит пальбы. Вернется, когда все успокоится. Поверь, его магазин всегда закрывается при первых признаках какой-нибудь заварушки, хозяин прячется.
Том подумал о Джейн. Что будет? Дик спешно уехал из города. Зачем? Том не видел Джейн с тех пор, как оставил ее со стариком.
Он повернулся к судье Макбейну:
— Вы знаете человека по имени Енот Адаме?
Макбейн улыбнулся, глаза его заблестели.
— Неужели ты его видел?
— Я его встретил.
— Не знал, что старый Енот все еще здесь. Он охотник на волков. Промышлял мех в горах, потом работал на ранчо — уничтожал хищников.
— Где он живет?
— Вот это вопрос! — рассмеялся Макбейн. — Сказать по правде, я сомневаюсь, чтобы его кто-нибудь когда-нибудь задавал. Енот — один из тех, кто крутится поблизости. Приезжает и уезжает. Сегодня — здесь, завтра — там. Он не тот человек, который станет рассказывать о себе.
— Кто-то убил его мула, — заметил Шанаги.
Выражение лица Макбейна изменилось.
— Тогда да поможет тому Бог.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Поезжай туда, где видел его в последний раз, и разожги костер. С дымом. Енот такой же любопытный, как все дикие звери, и бьюсь об заклад, он подойдет к тебе. Маколифф, суперинтендант железной дороги, хорошо его знает и может тебе помочь. Телеграфируй ему.
— Маколифф… Большой Мак, что ли? — Том помолчал. — Судья, горожане все еще думают, что я убил Карпентера?
— Боюсь, что да. До меня еще до завтрака дошел слушок. Мне все рассказали, как главу из Священного Писания. Должен сказать, что я ничему не поверил.
Открылась дверь, и вошел Джош Лунди. В руках он держал винтовку.
— Услышал, что ты вернулся. Они ушли?
— Еще нет.
Лунди покачал головой, оглядев его.
— Есть идеи? Готов помочь, рассчитывай на меня.
— Ты уже помог, спасибо, но все равно ты мне нужен. Мне необходимо много помощников.
— Я с вами, — сказал Гринвуд.
— И я, — вклинился Макбейн. — Что у тебя на уме?
Шериф вкратце рассказал, как поезд пятился, мешая погоне, потом описал свой приезд на ранчо Холмструма и что узнал от Мурхауза.
— Судья, мне нужно ваше разрешение на обыск магазина и дома Холмструма. Если мы найдем его там, то по крайней мере половина моих выводов неверна, но держу пари, что он удрал. А в таком случае, — добавил Том, — всем нам придется сесть на вечерний поезд и отправиться на Восток.
Макбейн покачал головой:
— Я не могу разрешить обыскивать частную собственность на основании одних лишь подозрений.
— Допустим, мы постучим в дверь? Он ответит. Я больше не буду настаивать. Не ответит — обыскать дом необходимо. Если ошибаюсь, выгоняйте меня с работы и успокаивайте город.
— Трудно поверить, что в грабеже замешан Холмструм, — задумчиво произнес Макбейн.
— Судья, он человек… с мечтой. Большой, неуклюжий, близорукий человек, но всю жизнь мечтает о молодых, изысканных женщинах. Вдруг появляется такая женщина и заставляет его поверить, что будет принадлежать ему. Он считает, что ключ к блаженству — деньги.
— Хотите сказать, что он придумал эту операцию? — спросил судья.
— Вряд ли. — Шанаги пожал плечами. — Он мог дать повод или как-то предложить. Не сразу, наверное. Я не знаю, как все случилось. Даже не знаю, прав ли я, но мы проверим. — Он повернулся к двери. — Судья, не хотите пойти со мной? И ты, Джош?
Том направился к магазину. Его шаги отдавались эхом, когда он шел впереди Макбейна и Лунди. У двери, на которой висела табличка «Закрыто», подождал их.
— Обычная табличка, как всегда, — заметил Джош.
