Названия даны давным-давно, и народ, который это сделал, уже исчез с лица земли. Старик последний из них.
— Шон, а ты сам его когда-нибудь видел? — спросил у брата Майкл.
— Дважды… Первый раз еще в детстве, тогда я встретил его недалеко от Песчаной горы, и он заговорил со мной… Мы долго беседовали.
— Ты никогда не рассказывал мне об этом, — заметила Эйлин. — И что же он тебе сказал?
— Он научил меня кое-чему. Говорил много незнакомых слов. А затем вдруг встал и отправился восвояси. Но прежде, чем покинуть меня, он остановился и сказал: «Человек должен делиться с другими своей мудростью, иначе она ничего не стоит. Я отдам тебе свою мудрость, малыш».
— И он сдержал свое слово?
— В какой-то мере, да. Мне так кажется. После этого я видел его лишь однажды, несколько лет спустя, незадолго до того, как я впервые вышел в море. И он снова долго объяснял мне, как вести себя на охоте, у ручья, в горах.
— Он и вправду странный старик, — согласился Майкл. — Индейцы отказываются говорить о нем. И как я ни старался разузнать у них, кто он такой и откуда, они неизменно избегали отвечать на мои расспросы.
— Скорее всего, они сами ничего не знают, — сухо заметил Стэндиш. — Ну и что тут загадочного? Старик как старик, просто живет отшельником, вот и все.
Эйлин взглянула на него:
— Уин, ты самый лучший в мире племянник, но все же ты не ирландец.
— А это-то здесь причем? — спросил Стэндиш.
— Может быть, и ни при чем, — улыбнувшись, согласилась она, — но мы, ирландцы, тоже очень древний народ, и мы не отрицаем существование иного мира.
— Небеса? Тот свет? — переспросил Уин. — Я, кстати, их тоже не отрицаю. Как добропорядочный христианин, хожу в церковь и верю в существование рая и ада.
— Я совсем не то имела в виду, — возразила Эйлин Малкерин, — нам, кельтам, чуждо скептическое отношение к проявлениям всего загадочного и сверхъестественного. Например, мы убеждены, что лесной народец, гномы, действительно существует. Духи с незапамятных времен облюбовали земли Ирландии, они всегда были дружелюбно настроены к людям и не причиняли им зла, по крайней мере в большинстве случаев.
— Сеньора, — насторожился Стэндиш, — я вас не понимаю. Вы одна из самых практичных, разумных, трезвомыслящих женщин, известных мне, но иногда…
Она снова улыбнулась:
— Но иногда я поступаю, как ирландка, ты это хотел сказать?
— Послушай, Хесус, а ты можешь отвести меня к Хуану? — спросил Шон.
— Попытаюсь. Но кто поручится…
— Тогда выезжаем завтра. Рано утром.
— А как же Вустон? — поинтересовался Майкл.
Шон пожал плечами:
— Тебе придется самому заняться им, Майкл. Ты человек сильный, осторожный, да к тому же имеешь отношение к церкви. Если здесь останусь я, то не исключено, что очень скоро либо у них, либо у меня лопнет терпение, а ты умеешь убеждать, к тому же никому в голову не придет, что ты первым полезешь в драку.
— Так что если они будут настаивать, пускай остаются, но только ты сам отсюда не уходи и никому ничего не передавай и не передоверяй. Это очень важно.
— Я пойду и…
— Я еду с тобой, — решила Эйлин. — Ранчо мое, к тому же мы с Хуаном знакомы.
— И я с вами, — вызвалась Мариана.
— Нет, ты останешься, — нетерпеливо возразил Шон. — Ехать придется далеко и по жаре, тем более что мы даже предположить не можем, что с нами случится и куда заведет дорога.
— Мне кажется, капитан, ты забываешь, что сюда придет Андрес. И он попытается силой увезти меня. Если ты не хочешь, чтобы брат Майкл погиб в перестрелке, защищая меня… Пойми, Андрес не остановится ни перед чем, уж я-то знаю.
— Она могла бы составить мне компанию, — вмешалась в их разговор Эйлин. — Надеюсь, ты сумеешь удержаться в седле и не станешь хныкать?
— Мое детство прошло на ранчо. Я начала ездить верхом почти сразу как научилась ходить.
— Но это же смешно! — запротестовал Стэндиш. — Сеньора, куда, скажите на милость, вы собрались? Ехать в горы ради того, чтобы повидаться с каким-то там индейцем, который когда-то знал вашего мужа! А что, если ему ничего не ведомо о золоте или старика уже нет в живых? В любом случае, ваш покойный супруг оба раза привозил его очень мало. Неужели вы думаете, что он не забрал все, что нашел?
— А у тебя есть еще какое-нибудь предложение? — тихо спросила сеньора. — Не обижайся, Уин, другого выхода у нас нет. Золото из пустыни уже дважды выручало нас, может, и на сей раз нам снова повезет. А что еще остается делать? Отдать им ранчо? Или превратить эти холмы в поле битвы и полить землю кровью? Да я скорее погибну здесь, чем отдам хотя бы акр своей земли!
— Ну что ж… Отправляйтесь, если так надо. — Немного помолчав, он добавил: — Майкл, а ты как? Продержишься? Я хотел съездить в город и поговорить с Пио. Может, он что-то для нас сделает… Или хотя бы посоветует. Он разумный человек.
— Не спрашиваю, когда ты вернешься, — посмотрел Майкл на брата. — Я просижу здесь столько, сколько нужно. Мне нечего бояться.
— Теннисон остался на шхуне, сейчас она стоит на якоре либо у мыса Дьюм, либо выше по побережью. Ты знаешь, где. Я велел ему любой ценой уберечь «Госпожу Удачу». Он будет курсировать недалеко от берега, твой сигнал обязательно заметит.
— Со мной ничего не случится, — тихо отозвался Майкл.
— И молись, — сказал Шон. — Да помогут нам твои молитвы… Чем больше станешь молиться, тем лучше.
— А может, и тебе тоже стоит помолиться, Шон? — вкрадчиво предложил Майкл.
Шон усмехнулся:
— Я, конечно, тоже помолюсь, не сомневайся, но только мне почему-то кажется, что твои молитвы гораздо действеннее моих.
Шон прошел к себе в комнату, снял рубашку и начал умываться холодной водой из кувшина. Как хорошо снова оказаться дома. Он слышал звуки, доносившиеся из других комнат: все готовились ко сну.
Внезапно дверь в его комнату приоткрылась. На пороге стоял Хесус.
— Я думаю, за нами уже следят. Не исключено, что снарядят погоню.
— Кто? Рассел?
Монтеро пожал плечами:
— Рассел или Томас… кто-нибудь. Я покажу вам дорогу, а потом вернусь назад и буду вместе с братом Майклом дожидаться вашего возвращения.
— Спасибо тебе. Так лучше для всех.
Закрыв за собой дверь, Монтеро опустился на корточки, прислонившись к косяку. Теперь он пристально разглядывал Шона.
— А я не знал, что Старец говорил с тобой. Он обращается только к избранным.
— И что это означает?
Монтеро ответил не сразу.
— О нем говорят, что он последний из той великой нации, что давным-давно населяла эти земли. Рассказывают, что когда-то, в незапамятные времена, посреди пустыни вырос город, огромный город, вдоль улиц которого стояли дома из камня и саманного кирпича. Многие поколения сменились за городскими стенами, пока не случилось большое землетрясение, продолжавшееся дни и ночи. Город исчез с лица земли, не стало и великого народа… уцелеть удалось очень немногим… и среди них оказался Хуан, Старец.
