запоминает. Как-то ночью, когда ты спала, Джонни подошел ко мне и поцеловал в щеку. Первый раз в жизни меня поцеловал ребенок.
Вдруг Хондо бросил повод.
— Я должен ему кое-что сказать.
Джонни сидел на корточках и что-то рассматривал на земле. Хондо медленно подошел к нему. Мальчик посмотрел снизу вверх на Лэйна.
— Чьи это следы?
Хондо опустился рядом с Джонни.
— Белки. У нее четыре пальчика на передних лапках, и пять на задних. — Рядом шла цепочка крупных следов. — Барсук. Если пойдешь по ним, то увидишь ямки — это барсук охотился на полевок. Видишь царапинки — барсук выпускает при ходьбе коготки.
Хондо бросил на песок окурок.
— Хотел сказать тебе. Однажды один человек с оружием напал на меня. Я его убил.
— Индеец?
— Нет. Белый человек. Но другого выхода не было.
— Я убил…
— Нет! — истошно закричала Энджи. Она все время смотрела на Хондо и, услышав роковую фразу, бросилась остановить его. — Не надо!
Хондо тяжело вздохнул и выпрямился.
Наступило молчание. Шелестел ветер листвой деревьев, конь нетерпеливо переступал поодаль копытами. Джонни, полусогнувшись, шел вдоль источника по барсучьим следам.
Вдруг Энджи сказала:
— Хондо, я… здесь мой отец. Он похоронен среди деревьев.
Вдруг они услышали стук копыт и грохот повозки по камням, навстречу им бежал Джонни, и через мгновение из-за поворота выехал фургон, запряженный парой лошадей. Окутанный тучей пыли, фургон быстро приближался к ранчо.
С козел спрыгнул Буффало Бэйкер и бросился снимать лейтенанта. Мак-Кэй был тяжело ранен.
— Мы натолкнулись на Витторо, — сказал Буффало.
— Не знаю, — простонал лейтенант. — Они нас окружили и легко могли бы всех разорвать на куски, но вдруг их как ветром сдуло.
Хондо поднял со дна фургона повязку.
— Это Витторо.
— Его убили во время последней атаки, — ответил Буффало.
— Ну теперь ясно, почему индейцы отступили. Без вождя они не могут продолжать сражение.
Он обернулся к Энджи.
— Витторо убит.
Энджи открыла дверь, и Буффало внес лейтенанта в дом.
— Теперь у них главный Сильва. Энджи, собирайся.
— Подождите. У меня есть кое-какие лекарства. Быть может, я чем-нибудь смогу помочь Мак-Кэю.
— Спасибо, миссис Лоуи, — пробормотал лейтенант. — Я был бы вам очень благодарен, если бы вы отправились с Буффало к отряду. Там есть раненые, им нужна помощь.
Энджи ушла за бинтами, Мак-Кэй посмотрел на Хондо. Раненый лежал на кровати, грудь его тяжело вздымалась при каждом хриплом вздохе.
— Вы правы. Витторо заманил нас в ловушку…
Лейтенант потерял сознание, и Хондо расстегнул на нем рубашку. На границе было мало врачей, не доставало и нужных медикаментов, и приходилось самому учиться помогать раненым товарищам.
— У нас очень молодой командир, — сказал Буффало, — и мы попали в западню, но Мак-Кэй проявил отвагу и мужество, шел впереди и первым оказался под пулями.
Хондо снял с печи тазик с теплой водой и осторожно обмывал раны.
— Наполовину наш отряд из таких же зеленых юнцов. Многие из них уже мертвы.
Хондо перебинтовал лейтенанта.
— Скорее уходим. Готовим фургон и переносим раненого. У нас мало времени.
— Ты думаешь, Сильва придет сюда?
— Да, — Хондо Лэйн обернулся, в дом вошла Энджи. — И я первый в списке его врагов.
Глава 21
Движущаяся колонна серо-голубой змеей изгибалась среди коричневых холмов. Пот струился по лицам солдат, и пыль оседала на голубых мундирах. Отряд шел после боя: люди были обагрены кровью, своей и врагов. Подпрыгивая на камнях, громыхали фургоны, в одном из них истошно кричал раненый.
Поскрипывали седла; дозорные осматривали ближайшие склоны. Бока утомленных коней покрылись пеной. Жарко палило солнце. Форма коробилась, пропитанная потом, и песок скрипел на зубах. Солдаты жадно подставляли разгоряченные лица навстречу слабым порывам ветра.
Сержант Янг утерся рукавом и взглянул на Хондо.
— Думаешь, они вернутся?
— Да.
— Сколько у нас времени?
— Три-четыре часа.
— Эх, если бы лейтенант был здоров.
Хондо молчал. Ему были понятны чувства сержанта. Недостаток офицеров всегда ощущался на границе.
Лэйн промчался вдоль колонны, потом въехал на холм. Пока никого, но скоро — он знал — здесь будут индейцы. Сильва слишком нетерпелив и прямолинеен, Витторо был хитрее.
Колонна оставляла за собой следы, и никто не мог бы их уничтожить. Индейцы легко настигнут отряд.
Хондо посмотрел вокруг, на пустынные холмы, и пришпорил коня. Останавливаться было нельзя, зарывшись в землю, они станут легкой добычей индейцев. Главное — быстрее добраться до лагеря.
Хондо медленно ехал вслед за колонной. Горизонт расплывался в горячих волнах воздуха.
К полудню они наткнулись на мутный источник. Воды хватило только для лошадей. После ухода отряда осталась лишь лужица грязной воды, указывавшей на то, что здесь когда-то был родник.
Лейтенант Мак-Кэй в полузабытьи что-то бормотал о Ричмонде, о военной академии, о какой-то девушке из Нью-Йорка.
Огненный диск солнца замер в мертвом небе. От усталости слипались глаза, и голова клонилась на грудь. Больше других страдали раненые: солнце и жажда погрузили их в тяжелый бредовый сон. С одного фургона доносились звуки мандолины, и в звенящую тишину улетали слова старой народной песни…
Один раз, проходя низиной, им пришлось перестроиться и атаковать индейских разведчиков. Фургоны были поставлены кругом, и из-за них рванули выстрелы. Они исчезли, но через минуту на гребне возникло десятка четыре всадников. Вслед за ними бежали пешие воины. Впереди всех летел стрелой высокий индеец.
Солдаты хладнокровно взвели курки. Дробь выстрелов, фонтанчики земли взлетели на склонах холма. Индеец, словно споткнулся о невидимую преграду, на мгновение застыл, и потом грянулся оземь. Предсмертный крик многократно повторился в холмах и долго стоял в ушах, когда человек уже был мертв.
Атаку отбили, волна нападавших схлынула. «Как привидения», — сказал кто-то. Сгинули, растворились в воздухе. Хлопнул выстрел. Вскрикнул и свалился замертво солдат. Хондо быстро проехал по кругу, образованному фургонами, выкрикивая приказы.
Когда началась следующая атака, лагерь вдруг ожил: повозки выстроились в линию и, окруженные вооруженными всадниками, двинулись вперед.
Апачи были застигнуты врасплох. Пешие, они прятались среди камней под градом пуль. Лагерь, отстреливаясь, медленно вышел из низины и перевалил через гребень холма. Миля… еще одна. Сзади наседали индейцы. Их воинственные крики оглашали равнину.
