А засну — во сне придет и ляжетСбоку мертвая сестра,Обовьет руками, руки свяжет,И застонет жалобно, и скажет:«Что же ты? Твоя пора!»Ах, взметнусь, проснусь, вскочу с постели —Пляшут быстрые круги…Божья Матерь, помоги!Черный глаз испортил, одолели,Обессилили враги.Сто поклонов, сто крестов — не сбиться…Как горит в плече звезда!Пол скрипит и голова кружится. —Если только снова он приснится,Значит — завтра, значит — да!
Терсит
Вослед теням героев и царейСкользну и я, презренный и лукавый,И стану там, где сумерки серей,Поодаль — дожидаться переправы.Когда ж причалит легкая ладьяИ павших примет в сладостное лоно,Мне места не достанет в ней, и яЗастыну над обрывом Ахерона.Беглец и трус, я оглянусь с тоской,Но там — укор и девы-Евмениды…И я замру над мертвою рекойМертвящим изваянием обиды.
«Пытал на глухом бездорожье…»
Пытал на глухом бездорожьеУ мертвенных чисел, у книг,Но тяжкой премудрости БожьейСвободной душой не постиг.Извечно, торжественно, свято —Положен во гроб и отпет,И в мире, где был он когда-то,Его, первозданного, нетНо тайну томленья земногоТворит неустанно Господь,И в явь претворяется слово,И дух облекается в плоть.Не латником в тверди небесной,Водителем благостных сил,Нет, к жизни и скудной и теснойСоздатель его воскресил.Безрадостна доля вторая,Безвестна, бездумна, бедна.В дощатые стены сараяПустынная бьется весна.Там пахнет травой прошлогодней,И тучи косятся в окно,И тлеет в истоме ГосподнейПрорытое влагой зерно.В углу, за поленницей ржавой,Скребется голодная мышь…Ты, Сильный, Ты, Крепкий, Ты, Правый,На нем свою волю творишь.Грызет и скребется у щели,И точит кору, не спеша,И в скользком, отверженном теле
