Милосердная дорога

Но знаю, есть в твоей природе
Лихая резвость — веселей
Что может быть твоих пародий!
Ведь в них ты истый Sorgen-firei[39].

Однако более значительна лирика Зоргенфрея. Сборник «Страстная Суббота» состоит из разделов: «Кладбище», включающего стихотворения 1904-07 гг., и «Милосердная дорога», со стихами 1913–1921 гг.[40] «Оба отдела, — пишет в своём предисловии Зоргенфрей, — связаны некоторым единством поэтического восприятия жизни и смерти, образным выражением этого единства служит наименование книги — “Страстная Суббота”» (т. е. канун Светлого Воскресения).

Хотя подбор текстов в сборнике сделан с большой тщательностью и вкусом, в нём встречаются и явно юношеские стихотворения. В то же время за пределами книжки осталось одно из лучших произведений его первого периода. Это — стихотворение «Грозен тёмный хаос мирозданья…»:

Грозен тёмный хаос мирозданья,
Чужды звёзды дальние земле…
Я дымящим факелом сознанья
Озарил свой путь во мгле.

Прихотлив, неверен, робок тусклый свет
Тлеет факел и дымится;
От предмета на предмет
Тень уродливо ложится.

Душный мрак в борьбе с лучом дрожащим
Вызвал к жизни сонмы тёмных сил
И своим молчаньем леденящим
Слабый стон мой заглушил.

Изнемог я, покорен, подавлен тьмой…
Кто поймёт? Чьё сердце встрепенётся?
Кто на голос одинокий отзовётся мой?[41]

Стихотворение интересно, между прочим, своим своеобразным ритмом, особенно во второй строфе, где оно точно передаёт зыбкость света факела. Вообще, первый раздел книги, многозначительно названный «Кладбище», во многом связан с тяжёлыми настроениями, вызванными поражением революции и отягощёнными общим меланхолическим складом поэта. Здесь видно, что Зоргенфрей — поэт классического склада. Тяготение к строгим формам, чёткому графическому рисунку стиха, герметичность настроения, скупость и выверенность художественных средств сближают его с Баратынским и Тютчевым, а из современников — со школой Брюсова, В. Ходасевичем. У Зоргенфрея отсутствует общесимволистская тональность, субъективность и разорванность образной системы. Близость к символистам у него скорее тематическая (темы смерти, религиозного отречения). Первое стихотворение цикла «Кладбище» построено на контрасте солнечного дня с холодом могилы, на которую принесли венок:

Уходя, ты крест поцеловала…
Миг свиданья беден был и краток,
Но на влажном зеркале металла
Детских губ остался отпечаток.[42]

Наиболее интересно третье стихотворение цикла, интонационно близкое к Тютчеву (ср. «Родной ландшафт…»):

Я слышу: путник бродит меж холмами,
Минувшего отыскивая весть,
И надпись, полустёртую годами,
Припав к земле, пытается прочесть.

И не найдя ответного призыва,
В могильных снах прозрев свою судьбу,
Встаёт с земли и думает тоскливо
Об имени уснувшего в гробу.

Из общей минорной настроенности лирики тех лет выделяется стихотворение «Сентябрь», светлое, оптимистическое –

Сумрак сердца не встревожит,
Вьюга снов не замутит.

Отдельные стихотворения производят впечатление фрагментов, лирических отрывков («И понеслися они…», «Из мрамора, звенящего победно…»). Непосредственно связаны с революцией 1905 г. стихотворения «Кровь», «Мёртвым», «День сгорел…» — картинка из быта древней Руси с царём, идущим к вечерне, и шутом, мигающим «в сторону толпы» (1906), и опять — мотив умирания в одном из лучших стихотворений раздела «Близко то, что давно загадано…» –

В этот миг наяву свершается,