— Я всегда была нерешительной, если дело касалось лично меня.
— И ты не стала со мной общаться, потому что не могла решить, будет ли это правильно?
Она виновато опустила голову.
— Вероятно. Но ты не хотел меня услышать, поэтому не было смысла пытаться поговорить с тобой. И ты тоже не предпринял ни одной попытки.
Он вздохнул.
— Я ведь сказал, чтобы ты связалась со мной, когда захочешь. — Он помолчал. — Но ты же этого не сделала…
— Я хотела… много раз хотела. Но сказала себе, что если бы ты был готов меня выслушать, то позвонил бы мне. А ты не позвонил.
— Я не смог с тобой связаться — твой номер был заблокирован.
— У меня украли телефон, но до июня телефон у меня был! Целых шесть месяцев ты ничего не предпринимал.
Он отвернулся, и она увидела, как задергались у него скулы.
— Я ждал, когда ты мне позвонишь. Думал, что если дам тебе время… Ты не позвонила, и я… послал тебя к черту. А потом… потом больше не смог выносить эту неопределенность, когда не знаешь, где ты, что ты делаешь. Меня это убивало. Тогда я позвонил, но безрезультатно. И еще я выяснил, что ты не пользовалась своей кредитной карточкой.
— Джон платит за дом и за машину.
— Как щедро, — проворчал Макс.
— Да. Он очень хороший человек.
Макс сжал губы. Ей помогал другой мужчина! А Джулия продолжала:
— Он мне очень помог, когда родились дети. Я ведь не смогла сразу вернуться домой, и он попросил своего друга пожить здесь.
— Ты сказала «домой»?
— Ну да, домой. Это наш дом… на какое-то время.
Она не сказала, что Джон скоро возвращается и поэтому ей придется искать другое жилье. Пусть Макс считает, что у нее все в порядке, иначе он станет подталкивать ее к примирению, а она к этому еще не готова. И не уверена, что вообще будет готова.
— Когда в больнице у меня украли телефон, мою карту заблокировали, но Джейн отдала мне свой, а предыдущий номер я аннулировала. И в доме есть стационарный телефон.
— И ты не подумала о том, чтобы сообщить мне любой из этих номеров?
Она горько рассмеялась.
— Зачем? Ты что, регулярно звонил мне в течение шести месяцев?
У него заходили желваки на скулах.
— Все не так. Я твердил себе, что ты свяжешься со мной, если захочешь. Я считал, что должен дать тебе время, чтобы ты поняла, чего же хочешь. Ты сама сказала, что тебе необходимо время для этого, но потом я стал себя спрашивать, как долго это будет продолжаться. Если тебе понадобилось столько времени, то, вероятно, ты решила, что нас ничто больше не связывает. И, черт возьми, я не собирался выглядеть дураком в твоих глазах и звонить тебе. Но потом, когда я не смог тебя найти, то обратился к частному детективу…
— Что?! — Джулия была настолько возмущена, что забыла о своей вине. — Ты нанял детектива, чтобы шпионить за мной?
— Я с ума сходил от неизвестности! А как, черт возьми, мне удалось тебя разыскать?
— Разумеется, сам, без помощи, ты не смог меня найти. Ты ведь так занят! Я вообще удивлена, что ты здесь. Неужели у тебя не оказалось более важного занятия?
— Вероятно, нет, а иначе я находился бы сейчас в Нью-Йорке! — рявкнул он.
— Какая я недогадливая. Когда же ты узнал, что я здесь?
— Сегодня. В два тридцать, если быть точным.
— Сегодня? — Джулия была ошарашена. — И приехал прямо сюда?
Он пожал плечами.
— А что мне еще оставалось? Ждать, когда ты опять исчезнешь? Разумеется, я приехал прямо сюда, потому что хотел получить ответы на вопросы.
— Пока что ты не задал мне никаких вопросов, кроме одного: почему я не связалась с тобой. А на этот вопрос я тебе ответила.
— И на вопрос о том, кто отец.
Она бросила на него гневный взгляд.
— Ты прекрасно знаешь, что дети твои. И нисколько не удивился, когда их увидел. Уверена, что твой частный сыщик сделал фотографии!
Теперь с виноватым видом сидел он, а она сердито продолжала:
— Да и вообще — не все ли тебе равно? Ты столько раз повторял, что не хочешь детей… Что изменилось, Макс? Ты совершил такой долгий путь в Суффолк в середине зимы лишь для того, чтобы задать мне вопрос, почему не звонила тебе?
Он смотрел ей прямо в глаза. Неужели ей показалось, что за непроницаемой маской промелькнула боль? Сердце у нее дрогнуло.
— Я скучал по тебе, Джулз. Вернись ко мне.
Джейн была права — он собирается ее умасливать, но она не склонна поддаться ему.
— Это не так-то легко.
— Ох, не начинай опять обсуждать наш образ жизни! — Он закатил глаза и шумно вздохнул.
— Да, ты не изменился, Макс, за исключением того, что выглядишь ужасно. Сколько часов ты спал прошлой ночью?
— Четыре, — нехотя признался он.
— Четыре часа сна или четыре часа, проведенные в квартире?
— Я спал.
— Макс, скажи, сколько часов в среднем ты работал? Пятнадцать? Восемнадцать? Двадцать? — Она внимательно следила за выражением его лица и поняла, что угадала. — Макс! Какой же ты идиот. Ты не должен столько работать! А где ты спишь? Небось в офисе?
— Неважно! — с горечью воскликнул он. — Разве тебе не наплевать на то, что я сгораю, пытаясь…
— Пытаясь что?
Зачем она об этом спросила? Он ответил ей хриплым голосом:
— Пытаясь забыть тебя. Я работал допоздна и засыпал от изнеможения, потому что не мог лежать и мучиться мыслями о том, жива ты или нет.
У нее перехватило дыхание.
— Макс… с чего ты взял, что я умерла?
— Да потому что от тебя не было никаких вестей! — раздраженно выкрикнул он, вскочил со стула и заходил по кухне. — Джулия, что я мог предположить? Что с тобой все в порядке? Ты ничего не тратила, твой телефон не отвечал… да ты запросто могла валяться мертвой в канаве! Я разыскивал тебя не один день. Обзвонил всех, кого только мог вспомнить, подгонял детектива, изводил себя работой, чтобы в конце дня не оставалось сил ни думать, ни чувствовать…
Он замолк, отвернулся и хлопнул ладонью по стене. А Джулия смотрела на него и думала о том, какую боль ему причинила.
Она встала и бесшумно — потому что была в носках — подошла и положила руку ему на плечо.
— Макс, прости.
Он повернулся к ней лицом.
— Почему, Джулз? — осипшим от волнения голосом спросил он. — Почему? Что я тебе сделал, чтобы ты могла так обойтись со мной? Как могла не сообщить, что я стану отцом?
— Я хотела, но ты ведь всегда был против детей…
— Потому что ты не могла иметь детей и потому…
