и разинуло длинную пасть, продемонстрировав всем желающим многозначительный частокол зубов. А затем испустило почти беззвучный визг, который смел с ветки ошалевшую галку, больно хлестнул по ушам, толкнул назад посунувшегося вперед оборотня и — чудо! — даже заставил всхлипнуть и заткнуться самозабвенно голосившую княжну Забаву. Радош выкрикнул какую-то ерунду, вроде 'Не бойся, маленький, мы не причиним тебе зла!', но на виверна это не произвело ни малейшего впечатления. Наклонившись, он раздраженно хлестнул хвостом (вот теперь-то мальчик его разглядел!), походя сбив им молодую осину, затем злобно выщерился и вдруг уставился тяжелым немигающим взглядом прямо будущему великому чародею в глаза.
И в этот самый миг маленький Драгомир, заворожено глядящий в черные вертикальные зрачки чудесного создания, понял несколько очень важных вещей. Во-первых, всего в паре дюжин шагов от него раздраженно царапал траву дракон. Не из туманной легенды, не из книжки с красивыми картинками, не из маминой волшебной сказки, а самый настоящий, живой. Правда, по сравнению всё с теми же книжками да сказками, виверн был как-то мелковат — ну что такое какие-то несчастные полторы коровы роста для всамделишного крылатого ящера?! Настоящему дракону полагается быть ростом уж никак не с корову, а хотя бы с коровник, не меньше! А ещё лучше — с дедушкин дворец…
Во-вторых, этот дракон был потрясающе красив: сильные стройные лапы, поджарое тело, длинный мощный хвост, заканчивающийся влажно поблескивающим жалом, спереди на изломах кожистых крыльев — острющие черные когти с бронзовым отливом; гибкая подвижная шея; изящно вылепленная голова украшена сверкающим гребнем. В его раскосых глазах бушевало дымное пламя, кипело расплавленное золото… всё, что было уродливым для птицы, оказалось уместным и гармоничным у виверна.
И, в-третьих, разумному ящеру ничего не стоило в любой миг размазать Драгоша по траве тонким слоем — мальчик вдруг понял, что никакие заговоренные от обычных хищников браслеты не в силах противостоять могуществу этого чудесного зверя, Перворожденного. А чародея, способного отразить нападение дракона, поблизости нет. Полька, понятное дело, не в счет.
Вот так.
Ещё ни разу за свою коротенькую жизнь маленький Драгомир не встречал существа, столь же прекрасного и одновременно пугающего. Никто и никогда не вызывал в мальчике подобного восторга и благоговейного трепета и вместе с тем не внушал ему такого всепоглощающего ужаса. Он не мог оторвать восхищенного взгляда от поразительного создания всемогущих Богов, но в то же время у него едва доставало сил, чтобы не потерять от страха рассудок, не сорваться с места и не ринуться прочь, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, от перепуганных девчонок, от ратников, готовых вступить в бой не на жизнь, а на смерть, от грозящего лютой погибелью чудища.
От долгожданного, невероятного чуда.
Краем глаза Драгош увидал, как его сестра резко свела руки. Тонкая прямая фигурка задрожала от непомерного усилия. Побелевшие губы зашевелились, что-то беззвучно зашептали, смуглые пальцы быстро-быстро начали выплетать невидимый узор. Взмах руки — и воздух вокруг мальчика едва заметно помутнел — ох, и ничего ж себе! это она, подражая взрослым чародеям, на него попыталась самую настоящую защиту поставить! Однако наколдованный Полелей купол накрыл брата всего на несколько коротких мгновений, а затем с легким шелестом разлетелся радужными ошметками, словно лопнувший мыльный пузырь. Девочка пошатнулась и неловко осела на землю. Ой-ей-ей, а сестрицына магия-то почти вся заблокирована! Едва колданешь лишнего, 'не по чину', как папа говорит, и тут же ррраз! — сил остается только глазами хлопать, да и то нечасто.
Впервые в жизни мальчик совершенно искренне и очень горько пожалел об этом.
О, Боги Пресветлые, вот если б стать камнем, или кочкой, или деревом — да хоть чем-нибудь, что дракону вовсе не интересно! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ну, помогите же мне, всемилостивые Боги!!! А лучше всего — это чтобы здесь оказался папа! Уж он-то бы справился, сумел, защитил! Всех-всех защитил… и его, и Польку с Радошем, и девчонок, и воев с няньками. Даже дракона не дал бы в обиду!
Драгомир почувствовал, как по его вискам потек пот — крупные ледяные капли. От напряжения глаза начали слезиться, мир вокруг помутнел и вдруг подернулся едва заметной лиловатой дымкой. Мальчик раздраженно сморгнул, тряхнул головой и шатнулся в сторону. Дымка чуть сгустилась и окутала его плотнее. Драгош попытался сделать шаг — и понял, что не может сойти с места.
Неведомая сила удерживала его, не давая пошевелиться. Он будто врос в землю. Или не 'будто'? Драгомир попробовал закричать — и не услышал собственного голоса. Запаниковав, мальчик взмахнул руками — и не почувствовал их! Вместо этого вокруг него взметнулись и опали тонкие ветви, покрытые дрожащими нежно-зелеными листочками. Ветви?!! Он что, все-таки превратился в дерево??!
И в тот же миг раздался истошный крик:
— Княжича заколдовали!!!
Вряд ли нормальные деревья могли видеть и слышать происходящее вокруг них, в подобные россказни одна только сестрица Полеля и верила, однако Драгомир каким-то непостижимым образом не потерял ни зрения, ни слуха. Вот снова заголосила заткнувшаяся было княжна Забава, вот растерянные ратники, выставив перед собой мечи, шагнули вперед, вот золотой виверн изумленно рыкнул, отшатнулся к поваленной березе и плюхнулся на свой увесистый хвост, не забыв, правда, сначала метко плюнуть рыже- черным дымным клубком под ноги отшатнувшимся воям — в шаге от них появился ещё один горящий круг, точь-в-точь как тот, что до сих пор коптил посередине поляны. А дядя Радош стремительно метнулся вперед, к нему, Драгомиру, и крепко обхватил его — его ветви — обеими руками.
— Драгош, не бойся, мой хороший, всё в порядке, — оборотень пытался говорить спокойно и убедительно, но всё-таки его голос довольно заметно подрагивал. На дракона, ошеломленно булькающего неподалеку, мужчина не смотрел. О том, что следующий дымно-огненный клубок может запросто полететь в них с Драгомиром, наверное, тоже старался не думать. — Всё будет хорошо. Ты просто превратился. Всего- навсего превратился! Это ничего; должно быть, ты очень сильно испугался и смог дотянуться до своей силы. Понимаешь, до магии! Она проснулась! Теперь тебе просто надо успокоиться и превратиться обратно. Ну же, давай!
Магия? Проснулась? Вот это да!! Ух, ты! Невероятно!!! Превратиться? А-а-а… как?! И ведь не спросишь — он хоть дерево видящее и слышащее, но, к сожалению, не говорящее.
— Драгош, заклинание истинного облика! Ты же знаешь: 'тер ревоко арис…' Драгош, пожалуйста, сосредоточься, вспомни, что говорил папа, и наполни слова силой! — А это уже Полька. Вся дрожит от слабости, встать пока сама не может, вон, один из ратников ее поднимает, словно маленькую. Но советы уже дает.
У Драгомира от злости аж даже все листья задрожали! И каким, спрашивается, местом он должен произносить это самое 'вероко харис'?! Которое, 'вероко' это, он, кстати, впервые в жизни слышит! Не вошло оно в список дозволенных к изучению заклинаний, не рвутся обычно молодые чародеи, едва обретя силу, столь решительно менять свой облик.
— Только осторожно, постарайся не повредить ауру, не начни тянуть силу прямо из нее. Ох, ты ж не знаешь, как отличить! Ну, в общем, если дело тяжело пойдет, то не настаивай, что ли… Десятник Димит, да погоди ты мечом размахивать, моего брата никто не заколдовывал, это он сам, нечаянно. Забава, ты заткнешься ль, наконец?!
Хм-м, а как это вообще — брать силу? Откуда? Он, Драгош, вроде ничего нигде и не брал. Само прилипло. Ну, и как теперь быть? А кто его знает. Никто не рассказывал. Мальчик мысленно ругнулся. Ну, конечно же, ведь предполагалось, что в тот момент, когда откроется его, Драгомира, магический дар, рядом будут родители или, на худой конец, ещё кто-нибудь из чародеев, и вот тогда-то ему и расскажут, как обращаться с полученной силой, где брать, да куда класть. Так зачем тебе, маленький, знать что-либо заранее? А что на деле вышло?! На деле прав был он, Драгомир! Нечего было всё от него скрывать.
Несмотря на плачевность своего положения, мальчик даже ощутил злорадное удовлетворение от сознания собственной правоты.
Однако чувствовать себя правым — это, разумеется, хорошо, но дальше-то что делать?
Маленький Драгомир быстро окинул взглядом поляну. Ага, сердитую Польку, рвущуюся немедленно спасать брата, запихнули к девчонкам (и правильно!), под прикрытие ратников, готовых в любой момент сорваться с места и ринуться на супостата. Красава, определенно нацелившаяся туда же, ругается с дюжей нянькой, пытаясь вырваться из ее мощных объятий. Умная нянька, отлично зная свободолюбивый нрав
