сошки, быстро без проволочек наладила их для носки на спине и в три приема перенесла все мясо к своей юрте. Сколько раз случалось видеть, как одна девушка, без всякой посторонней помощи, на быстрине реки перевозила на лодке моих спутников и только просила их, чтобы они не мешали ей работать и сидели спокойно.
Это разделение труда между мужчиной и женщиной сказывается и в положении ее в семье. Она дома держится особняком, ест отдельно от мужчин и не участвует в празднествах медведя. Вот почему женщина более угрюма, более молчалива, чем мужчина. Она ведет обособленный и замкнутый образ жизни.
Женщина в период родов считается нечистой. Ей в то время нет места в общей юрте. За несколько дней до родов, шагах в полутораста от жилого помещения, муж делает жене маленькую юрточку, похожую на соболью конуру. Там, несмотря ни на какой мороз, помещается роженица. Муж жену не навещает, только одна какая-нибудь старая женщина подает роженице через дверь дрова и пищу, но сама к ней тоже не входит. Как только родится ребенок, ему перевязывают пуповину и, если это случилось летом, его моют холодной ключевой водой, если роды произошли зимою, ребенка кладут в снег, потом растирают и заворачивают мальчика в медвежий мех, девочку-в мех рыси, белки или молодой кабарги; затем ребенка передают матери. После этого женщина переползает в другую такую же маленькую юрточку, построенную рядом. В этой, второй, юрточке мать с ребенком проводит еще десять суток и только после такого карантина она является в общее жилище. Мать тотчас обмывает ребенка и сажает в зыбку, наполненную мягкими стружками гнилого тальника, растертыми в порошок. Они часто заменяются новыми, сухими. Когда ребенок немного подрастет, его сажают в другую люльку, сделанную из двух лубковых половин под углом в 120° гр. Под люльку подвешиваются, вместо побрякушек, бубенчики, пустые гильзы и кости рыси. Поверх ребенка кладется узорчатое одеяльце, украшенное бисером и цветными пуговицами, а сверх одеяльца, крест накрест и сквозь боковые отверстия зыбки, протягиваются тонкие ремешки; в этом и заключается все пеленание ребенка. Если ребенок плачет, мать ставит люльку на поперечное ребро и, качая ее, монотонно, под шум побрякушек, припевает: «ба-а-ба! ба-а-ба»!
Приспособляемость к борьбе с природою развивается с малого возраста. Едва мальчик начинает вставать на ноги, как к его поясу привязывается два ножа. Не беда, если он обрежется, зато он приучится владеть ими в совершенстве. С десяти лет он уже помогает отцу на охоте и рыбной ловле.
В 1907 году на р. Самарге я был свидетелем, как три мальчика 7, 9 и 10 лет лучили ночью рыбу на такой быстрине реки, где я не рискнул бы ехать и днем.
Вот еще одна особенность-мальчику в трудную минуту редко приходят на помощь. Ему предоставляют самому выходить из затруднительного положения. Однажды я наблюдал на р. Кусуне, как один мальчуган, заметив, что мышь постоянно ходит по одному и тому же месту, решил ее поймать и стал настораживать самострел. Но это ему не удавалось. Ребенок начал нервничать и готов был заплакать. Я хотел ему помочь, но отец остановил меня. «Пусть сам думает», сказал: он. Мальчик действительно додумался, приспособился, и мышь была поймана. То же самое и девочки. С малых лет они помогают матери, таскают дрова, носят воду, чистят рыбу, выделывают кожу и приучаются владеть иголкою.
Все удэхейцы: и мужчины, и женщины, и взрослые, и малые курят табак. Все дети имеют трубки. Кормление грудью весьма продолжительно и затягивается иногда до 3-х и 4-х лет. Иногда случается видеть мальчика, которого мать только что отогнала от груди. Он чувствует себя обиженным, из глаз его текут слезы, он садится к огню, достает свою трубку,' набивает ее табаком и, всхлипывая, раскуривает ее угольком.
Удэхейцы- удивительные мастера плавать по рекам на своих долбленых челноках. Кому случалось видеть горные реки, тот может себе представить, насколько опасно по ним плавание. Быстрота течения доходит до 10-18 верст в час. В области порогов, от шума пенящейся воды, нельзя говорить, надо кричать друг-другу на ухо. И вот по таким-то местам плавают удэхейцы на своих челноках. Управляют лодкой два человека: один стоит на носу, другой на корме сзади. Тут нужны отвага, ловкость, глазомер и физическая сила. Малейший промах, малейшая оплошность, и все погибло.
Каждый раз, глядя на удэхейцев, невольно удивляешься их бесстрашию и привычке рисковать жизнью. Тем более это удивительно, что среди них нет ни одного человека, который умел бы плавать. Вот почему они никогда не купаются, они боятся. Удэхейца никогда нельзя уговорить идти в реку, если ее надо перейти в брод, и она более или менее глубока.
А между тем на быстрине реки в лодке, когда и хороший, опытный пловец почувствовал бы страх, они вовсе не замечают опасности и работают шестами с таким видом, как будто под ногами у них твердая почва.
Все удэхейцы замечательные мастера бить острогою рыбу. Если она проходит далеко от лодки.и достать ее нельзя, они бросают в нее острогою и почти всегда без промаха. Так же они бьют и плавающих птиц, когда они, прячась от людей, ныряют в воду и стараются пройти мимо лодки незамеченными.
Лесные люди-страстные охотники и отличные следопыты. Если удэхеец нашел след соболя, китаец платит ему за шкурку зверка вперед, как будто этот соболь уже у него в кармане. Если пойманный соболь окажется высокого качества, китаец ему доплачивает, сколько следует. В пути от зоркого глаза удэхейца ничто не скроется. Он знает, какой зверь и когда прошел, молодой или старый. Оставленный бивак он осматривает с особым вниманием и точно определяет, кто ночевал, сколько людей, какой национальности, чем они занимаются и куда направились.
В тайге кругозор всегда ограничен. Таинственная лесная тишина, полная опасности, окружает охотника и заставляет его быть всегда настороже. Он не столько боится диких зверей, сколько человека. Поэтому удэхеец идет так, чтобы не оставить после себя следов. Он никогда не выйдет на открытую поляну, а обойдет ее стороною по опушке леса. Когда удэхеец плывет по реке на оморочке (омо - один, ороч- человек), то держится глухих проток или скрывается у берегов под кустами. На повороте, когда нужно переехать на другую сторону, удэхеец придерживает лодку и осматривает впередилежащее плесо, нет ли кого-либо на реке и только убедившись, что она пустынна, он быстро переплывает ее и опять скрывается под кустами. Завидев издали чужую лодку, он остановится и прежде всего старается определить, с кем имеет дело. Если это не сородичи, он притаится в зарослях ближайшей протоки или, выйдя на берег, ложится в траву и наблюдает за проплывающей мимо лодкой.
Лесные обитатели Уссурийского края самые искусные охотники в мире. Они знают повадки всех зверей, знают, где и когда их можно найти, и в этом отношении на всем Дальнем Востоке не имеют себе равных.
Одним из самых интересных их промыслов будет охота на лося в ночное время.
В начале июля в тайге появляется такое количество мошкары, что все звери покидают низменные места и взбираются на гольцы, где ночной ветер дает им прохладу. Только один лось остается внизу и держится около реки. Время от времени он залезает в воду, затем выходит на берег и пасется, пока шерсть его мокрая. Но вот он начинает обсыхать. Укусы крылатых кровопийц в пахах ног становятся все чувствительнее. Лось жмется, лягается и продолжает кормиться; но и его терпению есть предел. Тогда он срывается с места и с шумом бросается в реку. Он весь погружается в воду, оставляя на поверхности только ноздри, глаза и уши, как раз места, наиболее уязвимые. Он фыркает, мотает головой и своими большими ушами хлопает по воде, обдавая голову целым потоком брызг.
Зная эту повадку зверя, два удэхейца садятся в небольшую лодочку и плывут по течению реки. У переднего в руках ружье, у заднего весло. Для удачной охоты нужна темная тихая ночь, надо, чтобы ветер тянул вверх по реке, навстречу лодке, иначе лось далеко почует приближение человека и убежит. При этом следует соблюдать величайшую тишину и так работать веслом, чтобы не было слышно всплесков. Разговаривать нельзя. Удэхейцы объясняются условными знаками: легкий толчок в правый борт лодки означает остановку, такой же толчок в левый борт-можно двигаться вперед, два толчка-увидел зверя и т. д.
В тихом ночном воздухе слышно, как лось купается. Легкий челнок, увлекаемый течением и управляемый искусной рукой охотника, без всякого шума все ближе и ближе подплывает к животному. На гладкой поверхности воды, в которой отражаются звезды, чуть-чуть виден силуэт громадного зверя. Еще мгновение и лодка с ним поравнялась. Слышно, как лось дышит, как капает вода с его морды, слышно, как он глотает водяной лютик-лакомая пища, которую он добывает около берега. В это мгновение красноватая короткая молния прорезала ночную мглу. Раскатистое эхо подхватило звук выстрела. Раненый зверь метнулся в ту сторону, куда он стоял головой. Охотник, сидящий в корме, одним ударом весла быстро вывел
