Г. А. Бекеръ
Чортовъ крестъ
(La eruz ciel diablo)
В?рь — не в?рь, мн? все равно. Д?дъ мой разсказывалъ это монаху отцу; отецъ разсказывалъ мн?, а я передаю теперь теб?, такъ, чтобы провести время.
І
Сумерки уже начинали простирать свои легкія, туманныя крылья надъ живописными берегами Сегры, когда мы достигли ц?ли нашего путешествія, м?стечка Бельверъ, проведя въ пути ц?лый утомительный день.
Бельверъ не что иное, какъ маленькій городокъ, пріютившійся на склон? холма, за которымъ высятся величественныя, туманныя вершины Пиринеевъ, подобныя ступенямъ колоссальнаго гранитнаго амфитеатра.
Группы окружающихъ городокъ б?лыхъ домиковъ, разбросанныхъ тамъ и сямъ среди зелени, похожи издали на стаю б?лыхъ голубей, остановившихъ свой полетъ, чтобы утолить свою жажду въ водахъ р?ки. Обнаженная скала, омываемая ея быстрымъ теченіемъ, указываетъ древнюю границу между графствомъ Ургельскимъ и самымъ значительнымъ изъ принадлежавшихъ ему ленныхъ влад?ній. На вершин? скалы еще зам?тны сл?ды старинныхъ сооруженій.
Направо отъ крутой тропинки, ведущей къ этому м?сту и извивающейся вдоль л?систаго берега р?ки, стоитъ крестъ. Крестъ этотъ весь жел?зный, его круглый пьедесталъ вытесанъ изъ мрамора, а ведущая къ нему л?стница состоитъ изъ почерн?вшихъ и кое какъ сплоченныхъ деревянныхъ обломковъ…
Разрушительное д?йствіе времени покрыло ржавчиной металлъ, разъ?ло и раздробило каменное основаніе памятника; въ трещинахъ его выросли вьющіяся растенія, которыя взобрались до самой вершины креста, обвили и ув?нчали его зеленью. Старый разв?систый дубъ склонился надъ нимъ и ос?нилъ его на подобіе балдахина.
Я опередилъ своихъ спутниковъ на н?сколько минутъ и остановивши лошадь, безмолвно созерцалъ этотъ крестъ — н?мое и трогательное выраженіе набожныхъ в?рованій прошедшихъ в?ковъ. Ц?лый рой мыслей т?снился въ моемъ воображеніи въ эту минуту. То были все самыя неуловимыя, неопред?ленныя мысли, связавшія между собою будто невидимой нитью и полное уединеніе этихъ м?стъ, и глубокую тшиину нарождающейся ночи и смутную печаль моей души.
Движимый внезапнымъ и неизъяснимымъ религіознымъ порывомъ, я сошелъ съ лошади, обнажилъ голову и сталъ искать въ глубпн? своей памяти одну изъ т?хъ молитвъ, которымъ учился, будучи ребенкомъ, одну изъ т?хъ молитвъ, которыя впосл?дствіи невольно приходятъ на уста и точно облегчаютъ ст?сненную грудь, смягчая горе, какъ пролитыя слезы, въ которыя превращается оно, чтобы испариться. Я уже начиналъ было шептать молитву, какъ вдругъ меня кто-то сильно встряхнулъ за плечи.
Я обернулся: за мной стоялъ челов?къ.
Это былъ одинъ изъ нашихъ проводниковъ, м?стный уроженецъ.
Съ выраженіемъ неописаннаго ужаса на лиц?, онъ тащилъ меня прочь и старался над?ть на меня шляпу, которую я еще держалъ въ рук?.
Мой полуудивленный, полугн?вный взглядъ выразилъ энергическій, хотя и н?мой вопросъ.
Упорствуя въ своемъ нам?реніи увести меня отъ этого м?ста, б?днякъ отв?чалъ мн? хотя и непонятными словамы, но такимъ правдивымъ, прочувствованнымъ тономъ, что совс?мъ меня изумилъ:
— Ради памяти вашей матери, ради всего, что только есть для васъ на св?т? священнаго, накройтесь и уходите, какъ можно скор?е отъ этого креста. Неужели вы настолько отчаялись, что вамъ мало Божьей помощи, и вы приб?гаете къ чорту?
Съ минуту я смотр?лъ на него, не говоря ни слова. Признаюсь откровенно, я думалъ, что онъ сошелъ съ ума. Но онъ продолжалъ все съ той-же горячностью:
— Вы ищете границу, но если у подножья этого креста станете вы просить Божьей помощи, чтобы отыскать ее, вершины сос?днихъ горъ подниутся въ одну ночь до невидимыхъ зв?здъ, чтобы мы во всю жизнь не могли сыскать пограничную линію.
Я не могъ не улыбнуться.
— Вамъ см?шно? Да вы, можетъ быть, думаете, что этотъ крестъ такой же святой, какъ и тотъ, что на нашей церкви?
— Какъ же я могу въ этомъ сомн?ваться?
— Ну, такъ вы совершенно ошибаетесь, потому что этотъ крестъ, несмотря на то, что въ немъ есть божественное, проклятый крестъ…. Онъ принадлежитъ нечистой сил?, а потому и называется «чортовъ крестъ».
— Чортовъ крестъ! — повторилъ я, невольно устурая его настояніямъ, хотя и не отдавая себ? отчета въ чувств? н?которой робости, которое овлад?ло мною и влекло меня точно какой нев?домой силой отъ этого м?ста, — чортовъ крестъ! Никогда еще не приходилось мн? встр?чать бол?е страннаго и нел?паго сочетанія столь враждебныхъ понятій. Крестъ, и при этомъ — чортовъ! — что за дичь! Когда мы прі?демъ въ городъ, ты непрем?нно долженъ мн? объяснить эту чудовищную нел?пость.
Пока мы разговаривали, товарищи догнали насъ и собрались у подножья креста. Я объяснилъ имъ въ краткихъ словахъ, что случилось, и мы по?хали дальше.
Приходскіе колокола медленно призывали къ вечерней молитв?, когда мы сл?зали съ лошадей у самаго уединеннаго и скромнаго изъ постоялыхъ дворовъ Бельвера.
II
Красные и голубые языки пламени сыпали искры и вились вокругъ толстаго дубоваго отрубка, который пылалъ на т?сномъ очаг?; наши подвижныя т?ни, отражавшіяся на почерн?вшихъ ст?нахъ, то уменьшались, то прынимали гигантскіе разм?ры, смотря потому, ярче или тускл?е вспыхивалъ огонь. Вс? мы ус?лись въ кружокъ передъ очагомъ и съ нетерп?ніемъ ожидали разсказа про чортовъ крестъ, об?щаннаго намъ на закуску посл? скуднаго ужина, который мы только что истребили. Проводникъ нашъ кашлянулъ, отправилъ въ горло посл?дній глотокъ вина, утерся рукой и началъ такимъ образомъ:
— Много л?тъ тому назадъ, такъ много, что и не знаю, сколько именно, случилось то, что я разскажу вамъ. Тогда еще мавры занимали большую часть Испаніи, короли наши звались графами, а города и деревни были подвластны разнымъ господамъ, которые, въ свою очередь, подчинялись бол?е могущественнымъ властелинамъ.
Всл?дъ за этимъ краткимъ историческимъ предисловіемъ, герой вечера помолчалъ, какъ бы желая собраться съ мыслями, и продолжалъ такъ:
— Какъ бы то ни было, въ т? отдаленныя времена нашъ городокъ составлялъ, вм?ст? съ н?сколькими другими, влад?ніе одного знатнаго барона, и его замокъ стоялъ много в?ковъ на вершин? скалы, омываемой водами Сегры, отъ которой онъ получилъ свое названіе.
О справедливости моего разсказа до сихъ поръ свид?тельствуютъ поррсшія мхомъ развалины, которыя высятся на утес? и видны съ дороги, ведущей въ городъ.
Вассалы ненавид?ли барона за его жестокость, а за его злыя д?ла ни король не принималъ его ко двору, ни сос?ди не пускали къ себ?. Къ худу-ли, къ добру-ли, но случилось такъ, что онъ, наконецъ, соскучился жить со своимъ злымъ нравомъ и лихими сподвижниками на вершин? утеса, на которомъ его предки укр?пили свое каменное гн?здо.
