выбрать украшение, способное уничтожить баронессу, она обнаружила, что шкатулка пуста. Мюриель упала на кровать. Вся махинация открылась ей в своей ослепляющей очевидности. Пока она находилась в спальне Роже, куда тот хитроумно ее заманил, мадам, которая вовсе не находилась под воздействием снотворного, оставалось только выйти из своего номера, проникнуть в соседний с помощью отмычки и похитить все ее драгоценности.
Мюриель глянула на свои дрожащие руки. Леди Чэлтхем стала просто пожилой женщиной.
Дичь
Милу остановился на краю тротуара, сделал вид, что смотрит направо, потом налево, чтобы убедиться, успевает ли он перейти дорогу. А сам краем глаза засек мужчину в синем габардиновом плаще, который закуривал сигарету. Грузовик-цистерна приближался, преграждая путь пяти или шести машинам, следовавшим за ним. Момент подходящий.
Милу рванул вперед и, перейдя улицу под самым носом у грузовика, деловой походкой зашагал вперед. Он вошел в универсальный магазин, где суетилась субботняя толпа, и огляделся в поисках бара. На сей раз он был уверен, что все же улизнул от «хвоста». Он взгромоздился на табурет у стойки и заказал полкружки пива.
Погоня измотала его. Вот уже больше получаса ему никак не удавалось, несмотря на всевозможные хитрости и уловки, оторваться от мужчины в синем габардине. У него колотилось сердце, дрожали пальцы. По профессиональной привычке он оглядел сидевших за стойкой длинноволосых парней, одетых как бродяги. Он заметно выделялся среди них своей зеленой фетровой шляпой с бурым перышком, длинными ухоженными усами, в строгом плаще, а главное — перчатками, в которых так удобно прятать пакетики с героином, зажимая их между подкладкой и ладонью. Он заколебался. А не спрятать ли ему дозу, которую он перевозил, прямо здесь? Его клиент не явился, несмотря на то, что встреча была определена предельно точно:
Баланс — четыре тридцать — собор — первая исповедальня справа. Осторожность диктовала Милу в случае опасности избавиться, и как можно быстрее, от пакетика, который был пострашнее гранаты.
И в самом деле, опасность заявила о себе напрямую. Если клиента арестовали, то сыщик задержал бы его… При всем том, что Милу являлся всего лишь незаметным винтиком, пешкой в иерархии наркобизнеса, хитростью он не уступал лисе. Наверное, они задумали схватить не его, а поставщика товара, с которым ему предстояла встреча в Тулоне. Его намеренно «ведут», чтобы схватить позже. Вполне вероятно, что бригада по борьбе с наркотиками поручила слежку за ним своему самому ушлому агенту. А тот просто потерял его след, так что избавляться от компрометирующего пакетика, стоившего немалых денег, ему уже не было необходимости. Он вручит этот пакетик господину Эмилю в знак своей доброй воли. Клиент не явился. Он тут ни при чем.
Милу допил пиво. Мало-помалу к нему возвращалось спокойствие. В его распоряжении был еще целый час до того, как прыгнуть в экспресс «Мистраль». Ему нравилось воображать смятение, какое в этот момент царит в рядах противника: телефонные звонки, перебранка. Неприятно то, что они подадут сигнал тревоги своим коллегам в Тулоне, и по приезде его будут ждать свежие легавые, не говоря уже о так называемых контролерах в пути. Однако настоящему риску он подвергнется там! И все-таки отложить свидание с господином Эмилем ему никак нельзя — его могли бы заподозрить во всех смертных грехах!
Милу расплатился с барменом. Упаковка под перчаткой скрипела. Темнота сгущалась. Несколько дождевых капель — тяжелых, крупных — звездами рассыпалось по тротуару. К счастью, до вокзала рукой подать. Вокруг ничего подозрительного. Он ускорил шаг, замедлив его лишь на привокзальном дворе. Ничего подозрительного и на стоянке такси. Зал ожидания полупустой. Внезапно спина покрылась испариной. У табло с расписанием стоял мужчина и пялился на него. «Он стоит здесь неспроста!» — подсказал ему инстинкт. Милу опознавал «их» по едва уловимым приметам… Подчеркнуто отрешенный вид… слишком спокойно прохаживаются они там, где люди обычно суетятся, спешат. На этом типе — пальто-реглан. Без головного убора, волосы подстрижены бобриком, что говорит само за себя…
Милу купил билет до Тулона. Тип в реглане не спеша вышел на перрон. Классическое правило! Опытные «хвосты» по возможности опережают свою жертву. У Милу еще было время припрятать товар. Тайников хоть отбавляй. Листаешь газеты в книжном магазине, притворяясь, что никак не решишь, что бы почитать в дороге, и суешь пакетик между двумя журналами… Но этого пакетика ждал господин Эмиль!
Прокомпостировав билет, Милу тоже вышел на перрон. Мужчина в синем габардине стоял у контрольной будки. Выходит, их двое! Второй мирно прохаживается по платформе, опустив голову, руки в карманах. «А что, если я ошибаюсь?» — подумал Милу и тут же попрекнул себя за такую мысль, способную усыпить его бдительность. А тем временем «реглан», поравнявшись с «синим габардином», успел ему что-то сказать, не разжимая губ, на манер чревовещателей или заключенных. Милу и сам научился этому, сидя в тюрьме.
Сомневаться не приходится. Только не расслабляться. «Мистраль» торжественно выехал на вокзал, напоминая игрушечный поезд. Милу сел в вагон в середине состава, чтобы, в случае чего, иметь простор для маневра. Двое мужчин поднялись в тот же вагон, но из противоположной двери тамбура.
Милу прошел по вагону, заглядывая в купе. Пассажиров очень мало. И вдруг он остолбенел — в углу одного одиноко сидел его знакомый… Милу вернулся назад удостовериться. Какая удача! Конечно же это Макс!.. Расселся с «Фигаро», словно буржуа.
Милу толкнул дверь. Пассажир поднял глаза и всем своим видом дал понять, что удивлен:
— Милу!
— Тсс. Ты меня никогда в глаза не видел!
Милу уселся в противоположном углу купе.
— Легавые? — прошептал Макс.
— Да… двое. Если тебя это смущает, я могу…
— Ничуть. Меня полиция теперь оставила в покое.
«Реглан» как ни в чем не бывало вышел в проход и пошел в другой конец вагона.
— Они будут подкарауливать меня у обоих выходов. Выйти из вагона незамеченным будет невозможно… Послушай-ка, Макс. Тебе-то я могу довериться. В Тулоне у меня встреча с человеком, у которого куча денег. — Для наглядности он широко расставил руки. — И эти двое метят в него. Если я сорву нашу встречу, то потеряю кучу денег.
— Ясненько! Но это твоя проблема. А я сейчас в порядке. Теперь я при деле, старик. Каждую неделю спускаюсь из Парижа в Канн. Вот почему, кстати, ты меня тут и встретил. И я вовсе не желаю засвечиваться.
Поезд мерно набирал крейсерскую скорость. Милу снял шляпу, плащ, перчатки и сунул пакетик в карман. Его бросило в жар. Он тревожился больше, нежели хотел себе в этом признаваться. Макс прикрыл глаза. Ну и что с того, если они делили камеру на двоих в тюрьме Брен? В ту пору Макс был закоренелым бандюгой, а в голове полно идей. И вот тому доказательство: в один прекрасный день по дороге в госпиталь он смылся. Он никогда ни в чем не нуждался, этот Макс! В тюряге получал шикарные передачки. Направо-налево угощал американскими сигаретами небрежным жестом заправилы. Смехота, да и только. Но он стал другим человеком. Теперь он скорее похож на состоятельного фирмача. Темный костюм из английского твида, элегантные туфли, галстук, подобранный в тон костюму, никаких тебе больше перстней. Дородная фигура выдает отменное здоровье, а слегка лоснящаяся кожа
