придумано и записано! Вам нужно только запомнить основные моменты, чтобы после на пресс- конференции не путаться'. Тогда я и понял, что как артист я их совершенно не интересую. Я был нужен только как карта в какой-то их собственной игре. И карта совсем даже не козырная! Так, 'шестерка'…
– И как ты из этого выпутался? – нетерпеливо перебил его Алексей, – Они же, наверняка, подготовились к твоему возможному отказу. Всякие там провокации, шантаж… Обычно так и делается!
– Ну, да, так оно и было! И разговор наш весь записали, и снимки сделали, как я встречался с этим господином. Он, между прочим, оказался сотрудником американского посольства! Военным атташе, кажется… Только я заранее решил, что если что-то пойдет не так, то просто приду к своим и честно расскажу обо всем!
– Ты что, с ума сошел?! – удивился Алексей, – Кто ж такое рассказывает?
– Ну, ты меня совсем уж за дурака не держи! – обиделся Фокусник, – 'Честно' – вовсе не означает все до конца! В меру, разумеется, в меру… Главное, что инициатива была не моя, и я оказался в этой ситуации не по своей воле!
– И как, поверили? – спросил Алексей.
– Поверить-то поверили! – невесело усмехнулся Фокусник, – Но на всякий случай тут же вернули домой, прямо из Марселя. Так я в Париж и не попал…
– Ничего, попадешь еще! – успокоил его Алексей, – Какие твои годы!
– Да я и не переживаю! – спокойно ответил Фокусник, – В Париже я уже был, в прошлом году! Причем по персональному приглашению Барнум-цирка! Они как раз гастролировали в Европе и пригласили меня принять участие в представлении, как дипломанта последнего всемирного фестиваля магов и иллюзионистов.
– Ничего себе! – восхищенно воскликнул Алексей, – Так ты теперь знаменитость? А угощаешь как студент-второкурсник…
– Да я как-то не сообразил! – растерялся Фокусник.
– Ладно, – 'смилостивился' Алексей, – прощаю! Можешь заказать еще 150 коньяка. Только, ради бога, не этого – гадость редкостная!
…не ожидавший такого холодного приема, Алексей не сразу нашелся, что ответить.
– Да, так, в командировку... Вот, к товарищу, в мехколонну приехал. А вы здесь с гастролями?
– С гастролями! – усмехнулся Фокусник, – Ну, если 'чес' считать гастролями… Слышали про такое явление в артистической среде?
Про 'чес' Алексей, разумеется, слышал. Вот только не увязывалось никак в его мозгу это понятие с многочисленными званиями и дипломами Фокусника, перечисленными на афише.
– А что ж на гастроли не поедете? За границу, скажем... Сейчас-то это совсем несложно!
– Да, несложно... Если деньги есть! А у кого в нашей стране сейчас есть деньги? У бандитов, у воров, у бывших коммунистических начальников – да, у кого угодно! Только не у артистов… Так что, мы уж по- старинке, 'чесом' пробавляемся!
– А дальше куда? – не зная о чем еще говорить, спросил Алексей, – Домой?
– Домой? – Фокусник невесело рассмеялся, – Так мы ведь и так дома! Как в песне – '…и фургончик в поле чистом – это наш родимый дом!'
Он затянулся несколько раз, положил сигарету на край стола и продолжил накладывать грим на щеки и лоб. Затем, разглядывая результаты своей работы в зеркале, с жесткой убежденностью произнес:
– Нужно было мне тогда, в Марселе, соглашаться... Сейчас бы ездил на гастроли не в Куранах ваш сраный, а в Лондон или Нью-Йорк!...
ГЛАВА 10
'…Ни разлуки,
ни прощания,
ни проступка,
ни суда,
ни смешного,
ни печального,
ни 'откуда',
ни 'куда'…
(С.Кирсанов, 'Никударики')
С чувством неловкости, Алексей попрощался с Фокусником и вместе с начальником мехколонны вышел из гримерки.
– Слушай, а он вправду – 'лауреат, заслуженный...'? – поинтересовался Марченко.
– Вправду… – думая совсем о другом, рассеяно ответил Алексей.
Но тот все не отставал.
– А насчет Марселя он тоже правду говорил? Ну, что его приглашали остаться там?
– И это правда, приглашали! – подтвердил Алексей.
– Вот, дурак-то! Нужно было соглашаться! – уверенно высказал свое мнение Петр Дмитриевич, – Я бы ни секунды не раздумывал!
– Слушай, 'гордая северная птица пингвин', сам-то чего здесь торчишь? – спросил насмешливо Захаров, – Денег куры не клюют, границы все открыты – езжай куда хочешь! Да, хоть в ту же Украину. Ты ведь, кажется, из Луганска?
– Ну, да, из Луганска! – подтвердил Петр Дмитриевич, – Только, чего я там забыл? Я ведь как приехал сюда в шестьдесят восьмом по распределению, так с тех пор и не уезжал никуда! И женился здесь, и сыновей вырастил, и Олежку своего здесь похоронил...
Старший сын начальника мехколонны Олег после возвращения из Афганистана так и не сумел вернуться к обычной жизни. Ежедневные пьянки, драки... Вскоре он уже основательно подсел на наркотики, и только гибель в автомобильной аварии прервала этот короткий 'полет в никуда'.
– И куда мне теперь ехать?! Это у тебя на материке дом, родители… Хоть завтра возвращайся! А мой дом – здесь! Я теперь самый что ни на есть 'местный'! Якутский хохол, можно сказать!
После парилки и бассейна напряжение, наконец, отпустило, исчезло, растаяв в жарких клубах пара, или растворившись в остро пахнувшей хлоркой воде. На низком, но слишком широком для журнального, столе, рядом с открытой коробкой 'Ассорти' и блюдечком с тонко нарезанным лимоном, красовалась полупустая бутылка 'Сюрприза'. Вторая такая же, но уже пустая, стояла у кресла. Марченко с Захаровым сидели, укрывшись простынями, в просторных кожаных креслах.
– Мне на днях Семеныч звонил, из Красноярского управления. Говорит, 'сайгу' себе купил какую-то особенную. Нарезную, да еще и с оптикой! Сказал, что ты, вроде бы даже видел ее – точно? - спросил Марченко, не спеша дожевывая лимонную дольку вместе с кожурой.
– Видел, хорошее ружье, красивое! Цевье все резное, да и по металлу тоже червленый узор!
– Да я ж не о красоте! Ты скажи – точно, нарезное?
– Точно, сам смотрел – 7.62, под старый калашниковский патрон! - подтвердил Алексей.
– Так их, вроде бы, раньше выпускали только 'двадцатки', под мелкашку? – продолжал сомневаться Петр Дмитриевич.
– Я так понял, это какой-то спецзаказ был! Семенычу его парнишка один достал, он оружием занимается.
– Вот-вот! Мне Семеныч о нем и говорил! – обрадовался Марченко, – А еще сказал, что ты с ним,