теперь решит, будто она отдалась кому-то в этот уик-энд… Ну и пусть! У него была целая неделя, чтобы пригласить ее в театр! Конечно, она не пошла бы, но все равно. Он напрасно думает, что она собирается ждать какого бы то ни было мужчину!
Злясь на Криса и все мужское население планеты в придачу, Ида отправилась спать.
К утру понедельника она немного остыла.
— Вам звонили в субботу, — сообщила ей миссис Марлоу, когда она пришла на кухню. — Мужчина, но он не назвался и не просил ничего передать.
Ида поблагодарила экономку, обрадовавшись, что именно миссис Марлоу подошла к телефону. Если бы это была ее мать, она уже много чего наслушалась бы.
Даже приехав на работу, Ида никак не могла выбросить Криса Каннингтона из головы. Все-таки она была, пожалуй, чересчур резка с ним. Как-никак, он дважды звонил ей…
Вечером матери не было, и Ида металась по всему дому, не находя себе места. Чтобы занять себя чем-нибудь, она стала рыться в книжном шкафу, но там уже все было прочитано. Неожиданно ей на глаза попалась тоненькая книжечка о языке цветов, принадлежавшая бабушке.
Ида лениво полистала ее, но постепенно зачиталась. Оказывается, можно вести целые беседы при помощи цветов! Вот, например, лиловые гиацинты означают печаль, сожаление. И в ее голове неожиданно зародился план… Подумав немного, Ида решительно отправилась за красками и кисточкой и скоро уже сидела над рисунком.
Ей всегда неплохо удавались акварели, но гиацинты вышли совершенно потрясающими!
К утру акварель просохла. Может, все-таки не делать этого? Будь что будет! Она нашла ручку и на обратной стороне написала: Извини, Страшный волк, я ездила к бабушке. Подписываться Ида не стала: если он не поймет, от кого письмо, так ему и надо! Она нашла конверт, написала наверху: Лично, потом отыскала в телефонной книге адрес офиса Криса.
По дороге на работу Ида остановилась возле почтового ящика и, немного поколебавшись, опустила конверт в щель. Ну вот, теперь поздно менять решение! Он должен получить ее письмо завтра.
Вечером следующего дня Ида никуда не пошла — не то чтобы она ждала звонка Криса, но… Он не позвонил. На следующий день, во вторник, ее подруга Минна предложила после работы поиграть в теннис.
— С радостью, — согласилась Ида.
Придя домой вечером, она нашла на столе письмо на свое имя, точнее — открытку, на которой от руки были нарисованы цветы чистотела. Довольно хороший рисунок, отметила она. Но почему чистотел? Может, никакого особого смысла в этом нет?
В конце концов, нельзя ожидать от Криса, что он владеет языком цветов!
Тем не менее Ида не могла устоять и поспешно отыскала в шкафу нужную книгу. Найдя главку, посвященную чистотелу, Ида рассмеялась. Чистотел означал будущую радость!
Нахальный тип! Ничего у него не выйдет…
Ида не ожидала звонка Криса, когда вернулась домой на следующий день, и подошла к трезвонящему аппарату, думая, что это один из знакомых матери.
— Могу я поговорить с художником, живущим в этом доме? — раздался знакомый голос.
Неожиданно ее охватило радостное волнение.
— Это ты нарисовал чистотел? — спросила она.
— Ну, если бы у меня был такой талант! Я попросил одного из наших художников.
— Прелестный рисунок, — одобрила она и просто не могла удержаться от вопроса: — А ты знаешь, что он означает?
— Я не был уверен, что ты знаешь…
— Возможно, у нас с тобой одна и та же книга, — рассмеялась она.
— Очевидно. Я послал своего секретаря поискать что-нибудь, когда увидел твои гиацинты. Они должны были что-то означать, иначе для этой цели подошла бы любая открытка.
— Я знала, что ты сообразительный.
— Что мне сказать, чего ты еще не знаешь? — Ида услышала улыбку в его голосе. — Снова собираешься к бабушке в эти выходные?
Ее сердце забилось сильнее.
— В эти выходные — нет.
— Какие-нибудь планы? — спросил он небрежно.
— Есть несколько предложений, пока не знаю, какое из них принять.
— Хотя я уверен, что ты нравишься многим мужчинам, что-то подсказывает мне, что сейчас ты лжешь.
Она рассмеялась.
— Ты вызываешь во мне дух противоречия!
— Звучит обещающе, — шутливо прокомментировал он, но продолжал совершенно серьезно: — Я собираюсь завтра вечером пойти на одну вечеринку. Не присоединишься ко мне?
Ида с трудом сглотнула, чувствуя, что ей безумно хочется принять его предложение, хотя инстинкт самосохранения убеждал не делать этого.
— Ну же, женщина! — пророкотал Крис, явно решив, что она размышляла уже достаточно. — Я пошел на твое мероприятие без единой жалобы! Самое меньшее, что ты можешь сделать в благодарность, это согласиться пойти на мое.
«Мероприятие» Иды было своеобразной формой мести за его дерзкое заявление, что он хочет затащить ее в постель. Заодно она хотела дать понять своим зятьям, что не разрешит им распоряжаться собой по их усмотрению. Но Крис, за исключением того, что не помог ей с мытьем посуды и поцеловал на прощание, вел себя в тот вечер безукоризненно.
— Ну, если ты так ставишь вопрос… — Она заспешила, понимая, что Крис не станет долго ждать ее ответа. — Во сколько?
— Я заеду за тобой в семь. Мы поужинаем…
— Ты ничего не говорил об ужине!
— После того как ты так замечательно накормила меня, неужели ты думаешь, я позволю тебе голодать? А потом мы заглянем на эту вечеринку и…
— А что это за вечер? Что-нибудь официальное?
— Так я тебе и сказал! — поддразнил он ее.
И, что самое смешное, Ида поняла, что ей очень нравятся эти его поддразнивания!
— Но что мне надеть? — сдалась она.
— Ну, разумеется, маленькое черное платье, — ответил Крис.
Рассмеявшись, она повесила трубку.
Ида считала, что не принадлежит к женщинам, которые позволяют мужчине диктовать, что им надевать. Но при данных обстоятельствах она могла позволить себе быть великодушной. К счастью, в ее гардеробе было изумительное черное платье, которое ей очень шло.
— Ты сегодня вечером куда-нибудь собираешься, мама? — спросила она на следующее утро.
— Конечно. А ты?
— У меня свидание, — призналась Ида и, чтобы не говорить с кем, быстро добавила: — Между прочим, бабушка спрашивала, может ли она у нас переночевать перед своим отлетом в воскресенье.
— Она прекрасно знает, что никто не будет возражать! Ей абсолютно незачем спрашивать об этом!
— Я ей сказала то же самое.
— Конечно, если она не ожидает, что я останусь дома развлекать ее, — добавила мать.
Вечером того же дня Ида с удивлением разглядывала себя в зеркале. Она совсем забыла, как хороша в этом черном платье из тонкого шерстяного крепа. Несмотря на кажущуюся простоту покроя, оно выгодно подчеркивало фигуру. Юбка едва доходила до колен, поэтому ей оставалось только благодарить природу, наградившую ее длинными и красивыми ногами.
