— Ты уже все продумал! Деловой какой! — Вирта иронично покосилась на него.
— А чего же отказываться, если добро само в руки идет? Или правда оставайся здесь, выйдешь замуж за какого-нибудь дедушку, тоже будешь звездой под Прочным Сводом.
— Нет. — Вирта покачала головой. — Я не хочу. Для меня это значит потерять себя. А я не настолько себе не нравлюсь, чтобы хотеть от тебя избавиться.
— А как же мать? Ты столько хотела ее найти, а теперь опять одна останешься?
— Ну, теперь я знаю, что ей хорошо. Гораздо лучше, чем было бы у нас. И если я через двадцать лет опять захочу с ней повидаться, она будет все такой же молодой и красивой, и будет считать, что еще не прошло и года…
— И примет тебя за свою мать!
После этого они погостили во дворце еще несколько дней, пока снаряжался обратный караван во Внешний приказ, с товарами для жителей верхнего мира. Королева огорчилась нежеланию дочери остаться с ней, но не препятствовала ее уходу. Король Лаурин был несколько обеспокоен и раздосадован тем, что Вирта вынула волшебную булавку и его супруга вспомнила всю правду о себе, но зато был счастлив узнать, что она и без колдовства вовсе не хочет его покидать. Он даже сам заверял Вирту, что когда бы ей ни вздумалось вернуться, ей здесь будут рады. К каравану прибавилось четыре мула, нагруженных тюками и сундуками с подарками от их величеств, и даже Баге подарили меч из лучшей дверговой стали с инкрустацией и бердыш, точно такой, какие тут были у всех воинов и какие ему очень нравились.
— Топор — это здорово, а вот меч мне не по рылу, то есть не по чину! — отговаривался было он. — У нас ремесленный народ с мечами не ходит, а орки даже в герцогской страже только с топорами и копьями.
— Не следует так сразу отказываться, ведь мир меняется, и в этом его главное чудесное свойство! — уверял его достопочтенный мастер Дигрин, заведующий королевскими оружейными мастерскими, который заодно и дал Баге несколько уроков обращения с новым оружием. — Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним. Готовность к переменам будет нашим главным оружием, и щитом, и мечом. Но и острая сталь не бывает лишней, прошу вас, не отказывайтесь.
Еще король вручил Баге кошелек с сотней золотых лауринов, каждый из которых был вдвое больше мерсийских солидов. Королева Виртинсиль подарила дочери иголку, которая сама способна была сшить все, что угодно, ей нужно было только поточнее все объяснить. Она была вколота в кусочек шелка, который, как только игла начинала работать, изменял цвет и даже сорт ткани, так что из него легко выходило платье любого размера. Причем по окончании работы иголка опять пряталась в резную коробочку вместе с тем же первоначальным кусочком шелка.
Обратный путь показался намного короче, наверное, потому что теперь им было о чем подумать и о чем поговорить. Каждый вечер они обязательно выбирались на поверхность, чтобы вдохнуть свежего воздуха и посмотреть на звезды, пусть это были чужие звезды. Старый Бларин научил их находить главные здешние созвездия — Шлем Дракона, Два Ястреба, Узел Ворожбы, Стяг Победы. Они рассматривали их, то кутаясь в меховые накидки, то вдыхая теплый влажный воздух — климат здесь был какой-то неустойчиво- беспорядочный — и все нетерпеливее мечтали о том, чтобы поскорее увидеть свои родные звезды.
Вот наконец они были снова во Внешнем приказе, и достопочтенный мастер Клаверин проводил их до выхода из горы. Погоняя четырех мулов с «приданым» Вирты, они спускались по дороге к Клоху.
— Ох и задаст мне Гаахт! — рассуждал на ходу Бага, неся на плече бердыш, с которым, право же, любой менее послушный подмастерье мог бы ни о чем таком не беспокоиться, но у орков с почитанием старших очень строго. — Где, скажет, шлялся, свинотавр ты ленивый! Но только я меч ему подарю, он и успокоится. А вообще я теперь у него из подмастерьев выкуплюсь, в союз купцов взнос заплачу, буду железом торговать…
— А я могу свою мастерскую открыть, — отвечала Вирта. — Хорошо!
Но по ее лицу не похоже было, что ей хорошо.
Туп-туп-туп…
Бага и Вирта разом оглянулись. На дороге никого не было.
— Это он! — Бага помрачнел. — Коричневый Человек. Что-то не нравится мне…
— Но он же тебе ничего плохого не сделал.
— Так-то оно… О, опять, слышишь?
Туп-туп-туп… Шаги тяжелых деревянных башмаков теперь раздавались впереди, словно невидимый дух шел им навстречу. Никого не видя, они отошли к краю тропы, освобождая дорогу.
Топотанье стихло, и они двинулись дальше. Но шагов через тридцать из-за выступа скалы показался человек. Обычный лесоруб, бедно одетый, в грубых кожаных башмаках с ремнями до колена, даже с топором на плече. Незнакомый.
Увидев путников, он застыл на месте, будто узрел невиданное диво, потом вдруг дико заорал и бросился бежать, уронив топор. Проводив его изумленными взглядами, путники посмотрели друг на друга.
— Ты вроде не изменилась… Я вроде тоже шерстью не оброс, и хвоста нет… — Бага на всякий случай честно осмотрел и даже ощупал себя, но никаких перемен во внешности не обнаружил. — Чего он так испугался-то?
— А кто это был?
— Человек.
— Это я и сама догадалась, спасибо. Ты его знаешь?
— Нет, — ответил Бага и удивился. Встретить совсем незнакомого человека в родных местах было, в общем-то, маловероятно. — Хотя вроде бы кого-то он мне напоминает…
— Мне он тоже кого-то напоминает. Именно что. Напоминает.
— Постой, а куда мы вообще-то идем? — Бага вдруг остановился посреди тропы.
— Домой, — несколько неуверенно ответила Вирта.
— Ну, само собой. А где наш дом? — Бага посмотрел на нее. — И что вообще у нас за дом?
Вирта молчала.
— Не помню, — тихо созналась она наконец. — Он где-то тут, недалеко, это я знаю.
Они прошли поворот, и на дальнем участке тропы увидели еще двух человек. Это тоже были лесорубы, старик лет шестидесяти и мужчина помоложе. Топоры они держали наготове — видно, встретили того пугливого — но вид у них был скорее настороженный и тревожный, чем угрожающий. Шагов за пять до них Бага и Вирта остановились.
— Вы кто? — опасливо спросил старик.
— А куда мы попали? — спросил в ответ Бага. Он начал подозревать, что поганец Коричневый Человек опять забросил их в чужой мир или не дал выйти в собственный, и теперь они ходят по тому миру, над которым сияют Шлем Дракона и Два Ястреба.
— Это — королевство Мерсия, окрестности города Клоха, которым правит его светлость герцог Клохский, сэр Бардольф.
— Мерсия! — воскликнула Вирта.
— Клох! — одновременно с облегчением воскликнул Бага. — На месте! А я уж подумал! Так нам сюда и надо! Слава Покровителю!
— А вы-то откуда? — спросил молодой лесоруб.
— Так и мы из Клоха! Я — Бага, подмастерье мастера Гаахта из орочьего квартала, может, слышали про такого?
— А я — Вирта, швея из мастерской Ноэля на Замковой улице. А вы кто? Почему мы вас не знаем?
— Гаахта… такого орка я не знаю, а мастерская Ноэля на Замковой улице теперь называется мастерская Бертерана, потому что…
— О Покровитель! — вскрикнула Вирта. — Мастер Ноэль… Что с ним случилось? И какой из Берте мастер, ему же всего тринадцать лет!
— Мастер Бертеран уже двух дочерей выдал замуж, — ответил старик. — Я почему знаю: моя племянница у него в мастерской работала, пока сама замуж не вышла, а когда у ихних барышень были свадьбы, то мою старуху звали на кухне помогать. А его отец умер лет десять назад.
