прыгают вокруг него, и князь Митя тоже тут, и девочка с сережками…
Волшебник и дети идут сперва по деревне, потом берегом реки, люди машут им руками и проплывают на лодках, Серафим и Костик, княжна Лика, красноармейцы, таджики, батюшка, Шура-гибрид…
Выходят в поля и идут бескрайними полями под летним небом, а в небе — ласточки…
44. Камера отъезжает.
Деревня, поле и просторы — это компьютерная графика. В студии сидят два молодых человека, смотрят в монитор.
Как бы перелистывают фильм, который, как мы понимаем, весь сделан компьютерной графикой.
Говорят на незнакомом языке.
— Все вроде бы. Хорошо, что завтра уже не наша смена…
— Ну да… Я вообще так и не понял, о чем это…
— Что-то вроде про Россию…
— Которая была между Китаем и Польшей?
— Где-то там…
— У меня дедушка откуда-то оттуда. Всегда орал на нас — говорите по-русски! Буквы эти показывал, вообще ужас, вспомнить страшно…
— Я не понял, что там за мальчик, убили не убили… Это кто вообще?
— Теперь-то какая разница? Столько лет прошло… Это было еще до Первой Антарктической войны… Закончили, и ладно. Пошли, я устал уже от волонтерства…
— Все-таки у нас очень гуманное и развитое государство. Любой старик в приюте может создать компьютерный фильм.
Они оглядываются.
В кресле на колесиках сидит полоумного вида старуха в кожаном пальто. Жует жвачку. Это Рындина.
Она смотрит в монитор, где русские просторы и красоты.
Монитор медленно гаснет.
