откинута, и он смотрел вперед широко распахнутыми глазами. В могучей груди Дайбо чернела оплавленная дыра размером с тарелку.
— Не оборачиваться! — повторил голос. — По моей команде выйти наружу из вездехода, сесть на песок!
За спиной послышался лязг, заскрипел песок под подошвами — незнакомец первым спрыгнул с подножки на грунт.
Томаш решил пока не спорить. Он медленно выполз, спрыгнул, развернулся и сел, прислонившись спиной к теплой резине балахона. Лицо и легкие жег аргон атмосферы. Томаш судорожно сжал кислородный мундштук и затянулся поглубже. И только когда головокружение улеглось, поднял взгляд. В десяти шагах перед ним стоял незнакомый чернявый парень в оранжевом камуфляже. Без шапки на таком холоде — значит, шлюпку оставил недалеко. Лицо человека было скрыто кислородной маской, а в руке он сжимал «Вакс» — тот самый, которым имперцы вооружали своих десантников и диверсантов. Если Томаш правильно помнил занятия в корпусе, бластер этот был короткофокусный, шестизарядный, а мощностью чуть ли не восемнадцать амстрель — за секунду мог прожечь в стене двухметровую дыру. У нас таких не делали. А это значит, шансов никаких. Но страха почему-то не было.
— Имя? — требовательно спросил чернявый.
— Томаш.
— Полное имя?
— Томаш Мирослав Тереза Новак.
— Повстанцы, сепаратисты… — Чернявый презрительно сплюнул в оранжевый песок. — Что за имя для бойца — Тереза?
— Дурак ты, — спокойно ответил Томаш. — Полное имя гражданина свободной галактики включает имя отца и имя матери. Это вы, имперцы, имена своих родителей не носите, как собаки безродные…
Томаш пригнулся, и вовремя — чернявый вскинул бластер и дал залп чуть повыше кабины. Но все равно сверху полыхнуло огнем.
— Еще раз скажешь такое — убью, — объяснил чернявый. — Отвечай быстро: численность гарнизона?
— Тысяча человек! — бойко ответил Томаш. — Непробиваемый подземный бункер, двенадцать катодных зениток и два крейсера на орбите!
— У вас пустая орбита. — Чернявый и поднял раструб. — Еще раз соврешь — я тебя убью.
— А если буду говорить правду, что ты со мной сделаешь? — усмехнулся Томаш.
— Свяжу и брошу без одежды в карьер рядом с базой — спокойно объяснил Чернявый. — Сумеешь не закоченеть и доползти до шлюза — молодец. Нет — значит, не повезло. Но шанс есть. Видишь, я тебе говорю правду.
«Вот что ему нужно!» — подумал Томаш, представив, как лазутчик пробирается на базу в его, Томаша, комбинезоне.
— Даешь слово Империи? — спросил он.
— Да, — кивнул чернявый, чуть помедлив.
— Договорились, — ответил Томаш, понимая, что терять нечего, а время надо тянуть. — На базе тысяча человек. Комендант базы — бригадир-полковник Зоран Зоран Петра Грабовски. Имперцы наверняка про него слышали. Заместитель — файер-капитан Замир Пауль Ольга Юсупов. Томаш мог рассказывать все это совершенно спокойно — эти факты были известны кому угодно, и имперцам тоже.
— Достаточно, снимай комбинезон, — скомандовал чернявый, качнув бластером, — покажешь, где вход на базу.
— Я же замерзну! — возразил Томаш.
— Снимай! — рявкнул чернявый. — А то бластером отогрею!
Томаш с удовлетворением понял, что парень ровесник — ему тоже не больше двадцати. Он нарочито медленно стал расстегивать комбинезон. Специально опустил взгляд и смотрел в песок, чтобы чернявый не смог ничего прочесть в глазах. И специально начал стягивать куртку с левого рукава — чернявый не мог знать, что он левша. Только бы успеть и все сделать правильно. Сердце бешено заколотилось, в крови забился адреналин. Томаш потянулся к правому рукаву — не к самому рукаву, чуть повыше, за отворот. И когда ладонь нащупала рукоятку ножа, отсчитал три удара сердца и присел, одновременно делая бросок.
Кабинет полковника Грабовски был обставлен со вкусом — мебель натуральной древесины, настоящий рошанский ковер на стене с коллекцией старинных бластеров. Сам полковник сидел в кресле и раскладывал на экране древнюю «косынку», чуть склонив на бок седую голову. На его носу топорщились очки в тонкой золотой оправе.
Загудел селектор, полковник, не оборачиваясь, нажал клавишу.
— Слушаю, — сказал он.
— Плохие новости, господин полковник, — послышался голос Замира. — Поймали имперского лазутчика. Погиб один из наших, разбит вездеход.
— Общая тревога по форме три, — мгновенно произнес полковник, не меняя интонации. — Если лазутчик жив — привести в нулевой бункер и доложить мне. Выполняйте!
Полковник нажал отбой и положил руки на консоль. «Косынка» сразу исчезла, а на экране появилась таблица орбитальных вспышек за последние сутки. Спустя несколько минут полковник сам нажал вызов селектора.
— Тех, кто дежурил на локаторах базы и проспал посадку капсулы, — произнес он, — обоих выпороть электрохлыстами, но чтобы остались в строю.
— Так точно, господин полковник, — ответил Замир.
— Тем, кто поймал диверсанта, тоже быть в бункере, я их допрошу.
— Так точно.
Полковник вздохнул и наконец спросил:
— Кто погиб?
— Дайбо.
— Жаль… — сухо сказал полковник. — Прекрасный был боец, сильный и толковый. Вечная память герою Метрополии.
— Вечная память! — откликнулся Замир.
— Где диверсант?
— Доставлен в бункер ноль, — доложил Замир.
— Спускаюсь, — кратко кивнул полковник.
Диверсант сидел на железном стуле посередине бункера. Его правая рука висела как плеть, а плечо было замотано коллоидной повязкой, через которую проступала кровь. Вид у парня был ошарашенный.
— Кто задержал имперского диверсанта? — спросил полковник, оглядывая бункер.
— Я, господин полковник, — Томаш шагнул вперед.
— В одиночку, — констатировал полковник, рассматривая царапину на его щеке и прокушенную губу.
— Так точно, — кивнул Томаш слегка смущенно. — Подлец убил Дайбо, господин полковник!
Полковник перевел взгляд на диверсанта и быстро пробежался взглядом по забинтованному плечу.
— Томаш Мирослав Тереза Новак, — размеренно констатировал полковник в наступившей тишине, сверля пленника тяжелым взглядом в упор, — наш самый молодой, самый слабый и неопытный курсант…
Томаш обиженно вздрогнул, но полковник смотрел только на пленника, и теперь в его тоне появилась насмешка:
— …голыми руками, с одним лишь ножиком, обезоружил и взял живым шпиона-диверсанта имперской армии?
Чернявый парень затравленно дернулся.
