— Ну как продвигается работа? — спросила она, делая вид, будто это ей страшно интересно.
— Пока нормально, — ответил Чак, не поднимая головы.
Джин принюхался.
— Чем это пахнет? Наверное, мама опять изготовила ароматическую смесь из сухих лепестков?
— Это мои духи, дур… — Шона вовремя прикусила язык. Увидев ухмылку Джина, она приготовилась к новым насмешкам.
— Никогда не видел на тебе этой юбки, — проговорил он, оглядывая ее с ног до головы. — По правде сказать, я и не знал, что у тебя вообще есть юбка.
— Я вытащила ее из шкафа, — небрежно обронила Шона. Им незачем было знать, что это был шкаф Кортни.
— А по какому случаю? Или ты вырядилась ради нас? — спросил Джин, ухмыляясь во весь рот.
— Скоро должна зайти Кортни. Может, мы куда-нибудь сходим с ней, — соврала Шона.
— Только сначала умойся. А то у тебя такое лицо, словно ты ткнулась им в мамину палитру! — Джин фыркнул, довольный собственной шуткой.
Шона покраснела, ее уверенность в себе пошатнулась, но она не собиралась показывать это. Взяв чистую тряпку, она стерла маслянистое пятно с подбородка брата.
— Ты, Джин, тоже красавчик, — съязвила она со сладкой улыбкой.
Тут Чак поднял глаза и сказал:
— Дай-ка мне, красавчик, вон тот полудюймовый ключ. — При этом на Шону он не обратил ни малейшего внимания.
«Зря только старалась», — мрачно подумала она.
В это мгновение зазвонил телефон.
— Наверное, Кортни, — бросила она и с облегчением воспользовалась подходящим предлогом, чтобы удалиться. — До скорого, мальчики!
Звонила действительно Кортни, и в ее голосе звучало отчаяние.
— Шона, ты должна мне помочь! — простонала она. — Когда папа пришел домой и увидел все эти елки, он позвонил в организацию бойскаутов, думая, что нынешний начальник отряда заберет их. Но — ты представляешь? — Отряда больше нет! Его распустили еще летом!
— А кто же тогда заказал елки? — спросила Шона.
— Вышла путаница. У них был оформлен постоянно действующий договор с одной компанией в Висконсине, и его забыли отменить. А поскольку последним начальником отряда был папа, расхлебывать кашу придется ему.
— Разве он не может отослать их обратно?
— Нет! Он уже звонил и спрашивал. А теперь ему пришла в голову «блестящая идея»… Но ведь сейчас баскетбольный сезон, а я руковожу болельщиками. У меня нет свободного времени! Что же мне делать?
— Корт, хватит причитать, — одернула ее Шона.
— Как же мне не причитать? — стенала Кортни. — Ты ведь знаешь моего отца! Раз он решит, что мне полезно заняться тем-то и тем-то, то уж наверняка…
— О чем ты? — перебила Шона. — Чем тебе полезно заняться?
— Продажей этих проклятых рождественских елок! Ты что, не слушала?
— А что, по-твоему, я могу сделать? — спросила Шона.
— Не знаю. Что-нибудь Что угодно! Если на то пошло, это ты подписала ту дурацкую квитанцию.
Шона не обиделась. Она знала, что, успокоившись, Кортни поймет, как несправедливо было винить во всем ее. А сейчас главное — найти выход из положения.
Но ей, хоть убей, ничего в голову не приходило.
— Не отчаивайся, Корт. Я что-нибудь придумаю. И сразу позвоню тебе, — утешала подругу Шона.
Глава 3
Шона размышляла над проблемой Кортни пока готовила ленч и накрывала стол на четверых. Вскоре на кухню явился Джин, соблазненный аппетитным запахом пиццы.
— Чак останется? — с надеждой спросила Шона.
— Он уже уехал поесть домой, — ответил Джин, моя руки. Он поднял голову, окинул сестру испытующим взглядом и широко улыбнулся. — Не унывай! Скорее всего, он еще вернется во второй половине дня.
— Мне-то какая разница, — притворилась равнодушной Шона, хотя и была разочарована.
— Зачем же ты тогда так расстаралась? — спросил Джин, указывая на аккуратно накрытый стол.
— У Кортни возникла проблема. Я стараюсь помочь ей решить эту проблему, а голова у меня всегда работает лучше, когда я что-нибудь делаю руками, — ответила Шона, вынимая пиццу из духовки.
— У тебя есть голова? — шутливо удивился Джин. Затем лицо у него подобрело. Он жестом любящего брата обнял ее за плечи. — Эй, если тебе нравится Чак, я буду свято хранить твою тайну, Малявка. Но я должен предупредить тебя: в последнее время у его школьного шкафчика частенько околачивается Мелисса Доути.
Приход миссис Кейли прервал их беседу.
— Вот и я, ребятки. Какой красивый стол! Давайте сядем.
— С Мелиссой тягаться трудно, — продолжал Джин. — Ей можно позавидовать.
— Позавидовать? Это я должна завидовать ей? Интересно, чему тут завидовать? — взвилась Шона.
— Ну, ее длинным ногам, например. Ее рыжим волосам. Ямочкам на щеках. Она красотка хоть куда. Может, я сделаю тебе одолжение и заставлю Мелиссу позабыть про Чака.
— Сделай мне еще одно одолжение: прикуси язык, — отрезала Шона.
— Прикусить язык? — рассмеялся Джин. — Ну, ты даешь, Малявка.
— И не называй меня Малявкой! — завопила Шона.
Миссис Кейли, нахмурясь, одернула обоих:
— Шона, не кричи. Джин, оставь сестру в покое.
Имя Мелиссы за столом больше не упоминалось, равно как и имя Чака.
Сразу после ленча Джин ушел на баскетбольную тренировку, а миссис Кейли вернулась к себе в студию. Шона сидела в своей комнате, предаваясь мрачным размышлениям: а ну как, к ее несчастью, Чак действительно увлечется Мелиссой? Джин прав: у Мелиссы масса достоинств и она способна вскружить голову любому мальчику в школе имени Вудро Вильсона.
Ну что ж, радикальные решения требуют радикальных мер. Ей просто придется начать учиться у Мелиссы. Она станет кокетничать, взмахивать ресницами, жеманно улыбаться и говорить воркующим голосом, пусть даже будет чувствовать себя при этом круглой идиоткой.
Заслышав звук грузовика Чака, сворачивающего на подъездную дорожку, Шона подбежала к окну. Теперь, когда Джин ушел, Чак будет ремонтировать автомобиль в одиночестве. С замирающим сердцем она поспешила к зеркалу, чтобы подкрасить губы.
— Смелей! — тихо сказала она своему отражению. Потом, собравшись с духом, она решительно заковыляла в гараж в лодочках Кортни на высоком каблуке.
Чак заливал топливо в гаражный обогреватель. Заслышав звук ее шагов, он обернулся.
— Ты все еще тут? — спросил он. — Я думал, вы с Кортни куда-то собирались.
— Она позвонила мне и сказала, что отец ее не отпустил, поэтому мы никуда не пойдем.
«Неужели он не замечает, как изменилась моя внешность? Почему он ничего не скажет мне?» — в недоумении спрашивала себя Шона.
— Вот жалость! — Он завинтил крышку на канистре с горючим, затем стал возиться с обогревателем. — Раз уж ты здесь, может быть, поможешь мне? — спросил он через некоторое время.
— Гм… конечно. Что нужно сделать?
