слабо освещенные пальцы. Приподнялся, морщась от тупой боли в голове. Он лежал на кушетке: подушка, одеяло. За спиной слабо дотлевал камин, жильцы, надо думать, разбрелись уже по своим комнатам. Похоже, он опять здорово приложился головой, потому что совершенно не помнил ни как его укладывали, ни как его раздевали. Хмыкнул, представив, как мисс Хилл морщит свой остренький нос, расстегивая его джинсы… Жаль, что он пропустил эту волнующую сцену. Он попытался отыскать взглядом дверь, опять не нашел и со стоном рухнул на подушку — понятно, лишился доверия…
— Ну что тебе надо от меня, а? — угрюмо спросил у дома. Дом вздыхал, скрипел досками пола и потолка, шуршал — то ли жучками-древоточцами, то ли затаившимися домовыми. Пытался ответить — по- своему. Только Стивен его совершенно не понимал.
— Ну ладно, — сказал, закрывая глаза. — Разберемся.
— Мррм…
— Иди сюда, предательница, — Стивен взял кошку и сердито уложил себе под бок — та тут же свернулась уютным клубком, урча благодарно. — И с тобой разберемся. Завтра.
Назавтра он проснулся от песенки, которую напевали приятным тихим голосом:
Стивен прослушал песню до конца (ему понравилось), и только потом заявил хрипло:
— Между прочим, у всех жильцов есть отдельные комнаты, а я должен спать здесь и слушать по утрам… ваши соловьиные трели!
— Не нравится — заткните уши! — отозвался бодрый голос мисс Хилл. Стивен сел на кровати, потирая глаза. Гасси (для него — Касси?) сновала по кухне при полном параде. Что-то пекла.
— Вы что, готовите на всю эту ораву?
— Ну нет! Только себе, — подумала и поправилась с явным сожалением. — Еще и вам теперь. Булочки и пирог с яблоками. Хотите?
Еще бы не хотеть. Он, сопя, натянул джинсы, наскоро умылся и уселся за стол, приглаживая смоченные волосы.
Гасси кинула на него взгляд. Синяк и ссадины на виске и скуле, левый глаз припух, на щеках — щетина. Надо бы купить ему бритву… и смену белья, наверное. Она вдруг представила, что спрашивает в магазине «боксеры» — как выяснилось, он носит такие — и вдруг рассердилась. Почему она должна еще и о нем заботиться? Она его сюда не приглашала! Выставила противень с пирогом с излишним стуком. Уокен понял ее настроение, потому что не стал доставать своими вопросами, ел молча. Умяв полпротивня, откинулся на стуле, сыто поглаживая живот. Огляделся.
— На улице солнышко?
— Да.
— Как там моя стройка?
Не глядя на него, она размешивала сахар в чашке.
— Работает, как ни странно.
— А вы, конечно, надеялись на другое?
— Последний раз говорю вам! — мисс Хилл со звоном бросила ложечку. — Это не я организовала ваше… появление в моем доме!
— Так выведите меня отсюда, — тут же сказал он.
— Не могу.
— Почему?
— Это долго объяснять.
Он сложил на груди руки.
— Мне, похоже, торопиться некуда.
— Зато мне — есть куда.
Только тут он обратил внимание, что она не в своем обычном костюме интеллигентной библиотекарши: легкая летняя юбка с запахом, красная блузка. Тонкая золотая цепочка, посверкивая, убегала в слишком откровенный, на его взгляд, вырез.
— Куда это вы так вырядились?
Теперь она скрестила на груди руки. Отчеканила:
— Это не ваше дело! Вообще-то, сегодня воскресенье!
— Идете в церковь? — не поверил он.
Гасси фыркнула. Мысль о том, что какая-либо из ведьм… невесть какого поколения семьи Хилл не с того не с сего появится вдруг на воскресной службе, была абсурдной не только для нее самой, но и для любого жителя города.
— Вот еще! У меня есть и более интересные занятия!
Свидание. Вот что. У нее свидание. Вот, куда она так расфуфырилась. Стивен наскоро прикинул знакомых мужчин городка: кто из них тянет на приятеля мисс Хилл. А, может, кто-то приезжий? Или вообще с соседнего города, и потому они видятся только по воскресеньям…
— А я что должен делать?
Гасси пожала плечами.
— Можете помыть посуду.
Стив громко хмыкнул. Гасси, подкрашивая губы, взглянула на него поверх зеркальца.
— Можете снова попытаться бежать. А когда наскучит, кликните кого-нибудь сверху — поговорить. Все. Я ушла.
Он подобрался, провожая ее хищным взглядом. Мисс Хилл беззаботно простучала каблуками по кухне, распахнула дверь — и обернулась, медля на пороге. Стив заставил себя расслабиться — да эта чертова ведьма его провоцирует!
Дверь закрылась. Он мгновенно оказался рядом, но заветного выхода как ни бывало — дом, точно пластилин, моментально заращивал все щели. Стивен ударил кулаком в глухую стенку. Ну погодите! Вы у меня еще попляшете! Все!
Он обернулся — и перевел дыхание. На середине лестницы босиком, в одной пижамке стоял Ники и встревожено смотрел на него. Стивен глубоко вздохнул, опустил напряженные плечи. Попытался улыбнуться.
— Доброе утро, малыш. Как спалось?
Мальчик переступил с ноги на ногу и покосился наверх. Сейчас сбежит.
— Хочешь пирожка? — Стив кивнул на стол. — Тетя Гасси много напекла. Всех угощает. А еще есть булочки.
Ники, вытянув шею, оглядывал стол. Стивен сделал новую попытку.
— Я уже поел и отхожу. Видишь? Я ушел и сел на кушетку. Оттуда я тебя не достану. Я так объелся, — он погладил живот, нарочно выпятив его, — что сегодня никого больше не ем. Даже маленьких мальчиков вроде тебя.
Ники осторожно хмыкнул. Потоптался на месте и сделал робкий шажок вниз. Стивен откинулся на кушетке, всем своим видом изображая обжорство и добродушие. Сквозь ресницы наблюдал за настороженным мальчишкой. Шажок-остановка. Шажок-остановка. Бдительный взгляд в его сторону.
— Ох, я уже совсем заснул, — вздохнул Стивен. Ники схватил булку и отбежал обратно к лестнице. Откусил, напряженно таращась на мужчину. У того засосало под ложечкой — эк его…
— Можешь сесть за стол и поесть нормально, — сказал негромко. — Сумеешь налить себе какао? Оно там, на печке. Видишь?
Ники кивнул. Взгромоздился на стул в торце стола — поближе к лестнице — ноги не доставали до пола. Косясь на Стивена, съел еще пару булок. И кусок пирога. Несмотря ни на что, аппетит у него был
