— Цефеида начинает разгораться! — воскликнул Жемайт.
Голубоватый диск звезды увеличивался в размерах. Еще час тому назад Цефеида была ярко-белой, а теперь все голубела и голубела, оправдывая свое название. Призрачные тени лежали на лицах космонавтов, на приборах, на стенах салона. Спектрограф показал, что в максимуме блеска звезда стала «горячее» на тысячу градусов.
Жмурясь от сияния, отбрасываемого экранами, Андрей включил преобразователи излучений, и сразу ослепительный свет экранов померк, приобрел спокойные, желтоватые тона.
Вдруг экраны заволокло дымкой.
— Фиолетовая материя! — воскликнул Ибаньес. Он беспокойно оглянулся на Чешенко и Варена, которые молча наблюдали за эволюциями корабля. — До шестой планеты осталось два миллиона километров. Отсюда мы начинали вторую попытку пробиться к планете...
Андрей шагнул к пульту и быстрым движением руки повернул большой черный круг в центре табло. Погасли экраны, зато как будто растаяла толща корпуса звездолета впереди пульта. Астронавты оказались как бы на краю обрыва: перед ними распахнулась необъятная ширь космоса. Звезды по границам сферы обзора светили холодным, немерцающим светом. Прямо же по курсу корабля горела Цефеида, раскинув необъятные крылья своей короны; в ее сиянии совершенно потонули звезды центральной части обзора.
Внезапно Цефеида стала тускнеть, гаснуть и наконец скрылась в облаках фиолетового тумана.
Андрей напряженно подался вперед. Фиолетовая материя заволокла, казалось, все пространство, поглотила все звезды, ближние и дальние. Звездолет, вероятно, вплотную подошел к окраине фиолетового облака.
— Пора включать генераторы защитного мезополя, — напомнил Ибаньес. — Может быть, мезоэкран действительно предотвратит утечку микроэнергии? А вообще я советовал бы повернуть на девяносто градусов вправо и попытаться исследовать облако, двигаясь вокруг него по эллипсу.
— Нет, это не годится, — хмуро возразил Андрей. — Так мы ничего не узнаем...
— Я вижу сооружение! — крикнул вдруг Варен, — Смотрите, вон в тех разрывах!
Плотная лиловая завеса распалась во многих местах. Образовалось как бы окно диаметром в тысячу километров. На заднем плане «окна» сквозь тончайшую сиреневую дымку обрисовалась часть громадного диска планеты. Диск излучал странный мертвенно-зеленый свет. А на его фоне четко выделялись гигантские параболоиды, цилиндры тысячекилометровой длины, отражательные зеркала-спутники, двухполостные гиперболоиды; конструкции густо усеивали пространство; казалось, что на планету наброшена частая сеть, узлами которой являлись похожие на огромные сердца кардиоиды, сильно выгнутые к планете. Время от времени по сооружениям пробегали мерцающие вихри.
— Поразительно!.. — прошептал Варен. — Но кто бы мог создать все это?
«Окно» продолжало стремительно расширяться. Открывалась все более грандиозная панорама неведомых космических сооружений. На переднем плане виднелось огромное кольцо параболоидов, сцепленных по кругу. Вдруг в глаза космонавтам ударил яркий сиреневый свет. Кольцо параболоидов выбросило столб голубовато-фиолетового излучения. Исполинский столб неведомой материи или энергии вонзился в черноту космоса, куда-то северо-восточнее Цефеиды. Одновременно коротко прогудел сторожевой робот (он следил за расходом микроэнергии). Тревожно запели сотни приборов, точно жалуясь на неприятные внешние воздействия. На миг сам собой включился генератор микроэнергии и тут же смолк, захлебнувшись от перенапряжения. Космонавты еще не пришли в себя от изумления, как вдруг звездолет сильно качнуло, он заметно ускорил движение, хотя двигатели молчали. Падая, Варен увлек за собою Андрея; Жемайт вцепился в пульт, Ибаньес почти повис на руках, держась за плечи сторожевого робота.
— Та же история! — выкрикнул он, обратив к Андрею красное от напряжения лицо. — Срочно уходи из зоны! Видишь?.. — Он кивнул головой на овальную шкалу, вмонтированную в диск сторожевого робота. — Потеряно десять процентов энергии! Но все-таки меэоэкран помогает! Тогда у нас сразу улетела половина античастиц!
— По местам! — скомандовал Андрей. Его глаза расширились. Он с глубоким интересом смотрел на исполинский столб энергии. — Варен! Включи вихревую защиту.
— Ты что задумал? — тревожно спросил Варен, прикрывая глаза от слепящего света.
— Должны же мы, в конце концов, разгадать эту загадку... — пробормотал Андрей.
— Это опасно! — предостерег его Ибаньес.
— В космосе всегда опасно! — возразил Андрей. — Заложи-ка лучше команду роботу пусковой ядерной лампы.
Ибаньес пожал плечами, как будто говоря: «Я не отвечаю за последствия». Андрей на миг включил экраны внутренней связи: во всех отсеках и постах звездолета он видел космонавтов, застывших в напряженных позах. Варен тронул его за плечо;
— Может быть, отойдем к Оранжевой Планете?..
— Нет! Пойдем вперед, — сказал Андрей.
Ибаньес включил двигатели. Раскачиваясь в мощных завихрениях силового поля, звездолет ринулся в фиолетовую мглу. Туманный ореол мезоэкрана, окутывавший корабль, засветился красным светом. Затем быстро сократился, прижавшись вплотную к «России, и вдруг пропал, словно его сдуло ветром.
Андрей упорно вел звездолет вперед. И вот поразительно ясно открылась поверхность планеты; на ней проступили контуры гигантских сооружений, отчетливо видных даже с такой высоты наблюдения. Внезапно с планеты на кольцо параболоидов хлынула новая, еще более мощная волна фиолетовой материи. Новый шнур вонзился в космос несколько правее звездолета. Снова прозвенел сторожевой робот.
— Мы потеряли уже четверть энергетического запаса! — с тревогой произнес Ибаньес.
В Централи Управления внезапно погас свет. Корабль с огромной скоростью понесло от сооружения. Он не слушался команд управления. Двигатели молчали, так как магнитные поля генератора почему-то не возбуждались.
Андрей метался у пульта, стараясь включить двигатель. Акселерограф показывал чудовищное ускорение — две тысячи «жи», — несмотря на тов что двигатель молчал! Ибаньеса прижало к стенке салона. Варен пытался ощупью наладить аварийное освещение. В полумраке они натыкались друг на друга.
— Представляю, что бы стало с нами, если бы не вихревая защита! — прохрипел Ибаньес.
Он неотступно следил за кривыми на экране генератора антигравитации. Верхняя желтая кривая почти достигала координатной оси. Ибаньес с содроганием представил себе, что бы могло произойти, если бы кривая коснулась оси напряжейий антитяготения. Вихревые токи силой в миллионы ампер — они циркулировали в кольцевом пространстве, которое опоясывало жилые салоны корабля, — мгновенно упали бы до нуля, исчезло бы мощное поле антитяготения, которое нейтрализовало перегрузки от ускорения или замедления движения. На тела астронавтов навалилась бы тысячепудовая тяжесть, расплющила бы их...
К счастью, генератор атигравитации не отказал...
Наконец они смогли перевести дух. Сооружения исчезли, как и фиолетовая материя. Кругом была черная сфера, усеянная звездами. Цефеида уменьшилась в размерах и заметно потускнела; она горела теперь почти в зените.
— Далеко же нас отбросило! — подал голос Жемайт. А знаете, где мы находимся? Около восьмой планеты!.. — Он указал на юго-восток. — Это —наша, Оранжевая...
Все выжидательно смотрели на Андрея. Потирая ушибленное плечо, он решительно махнул рукой:
— Варен!... Веди корабль на Оранжевую! Попытаемся исследовать сооружения с помощью разведывательной ракеты.
*
