кажется, спасло ему жизнь. Вот книга, инспектор. Я даю ее вам, и вы сами сможете убедиться, что она полностью объясняет трагедию бедняги Макферсона.
— А при случае и я буду оправдан, — с кислой усмешкой заметил Мэрдок. — Я не виню ни вас, инспектор, ни вас, мистер Холмс, так как ваши подозрения были вполне естественны. Ведь я понимаю, что накануне своего ареста я очистился от подозрений лишь потому, что сам разделил участь своего бедного друга.
— Нет, мистер Мэрдок. Я уже напал на след, и если бы вышел из дому так рано, как предполагал это сделать, то избавил бы вас от этого неприятного происшествия.
— Но как вы до этого додумались, мистер Холмс?
— Я «всеядный» читатель, и моя память очень хорошо фиксирует подробности. Слова «львиная грива» все время преследовали меня. Я помнил, что они мне попадались в каком-то необычном сочетании. Вы ведь заметили, как подходит это определение и описанию цианей. Не сомневаюсь, что Макферсон увидел чудовище, когда оно плавало на поверхности воды, и произнес слова «львиная грива», желая предостеречь нас от бестии, которая убила его.
— Следовательно, я окончательно очищен от подозрений, — сказал Мэрдок, медленно поднимаясь. — Но я должен еще кое-что пояснить, так как мне известно направление, по которому шли ваши поиски. Это верно, что я любил мисс Бэллами, но с того момента, когда она избрала моего друга Макферсона, я думал лишь о том, что можно было бы сделать для ее счастья. Был доволен уже и тем, что, стоя в стороне, мог им помогать. Я часто носил им письма и делал это потому, что они мне доверяли, потому что она была мне бесконечно дорога. Я сам поспешил сообщить ей о смерти моего друга, чтобы кто-либо иной не сделал этого менее осмотрительно. Она не сказала вам о наших взаимоотношениях, опасаясь того, что вы не поймете ее должным образом, и мне может быть причинен вред. А теперь позвольте мне вернуться в Гэйблс, так как я хотел бы лечь в постель.
Стэкхэрст протянул ему руку.
— Вы испытали большое нервное потрясение, — сказал он. — Простите за то, что произошло, Мэрдок. В будущем мы будем лучше понимать друг друга.
Они вышли вместе, дружески взявшись за руки. Но инспектор остался и смотрел на меня своими бычьими глазами.
— Да, вы разрешили загадку! — воскликнул он наконец. — Я читал о вас, но не верил написанному. А то, что вы сделали, — великолепно!
Я вынужден был покачать головой. Принять такую похвалу — значило бы унизить собственное достоинство.
— Я был слишком медлителен и вел себя, как дилетант. Если бы тело было найдено в воде, я сразу понял бы, в чем дело. Но меня дезориентировало полотенце. Бедняга Макферсон, оказывается, и не помышлял о том, чтобы обтереть тело, поэтому я решил, что он даже и не входил в воду. Почему же я должен был, следовательно, предположить, что на него напало какое-то морское существо? Вот в этом-то и была моя ошибка. Да, да, инспектор, я частенько насмехался над вами, господами из полиции, но Cyanea Capillata чуть было не отомстила мне за Скотлэнд Ярд…
Примечания
1
«Mane» — грива (прим. переводчика).
