— Именно, новый, — в знакомой мне уже суховатой манере ответил он. — Тем более, если учесть, что «старого» у меня еще не было.
Не удостоив больше Катеньку взгляда, Лепилин толкнул дверь, ведущую в кабинет отца.
— Пригласи Автандила, — бросил он ей, не поворачиваясь.
Мне в спину уперлось хладнокровное молчание офисной дивы.
— Вот моя деревня, вот мой дом родной, — захлопнув дверь, Лепилин вновь обрел утраченное было хорошее расположение духа. — Присаживайся.
Размашистым жестом он очертил в воздухе дугу, вместившую сразу три кожаных кресла.
— Я, если позволишь, сначала хочу осмотреться. — Я подошла к окну и, раздвинув пальцами рейки жалюзи, посмотрела вниз.
Залитое солнцем пространство, отделяющее стены здания от двухэтажного склада, было довольно узким и неухоженным. Плавящийся под огненными лучами асфальт, казалось, был на волоске от того, чтобы не расползтись в удушающем чаду испарений, характерных для городских каменных джунглей; пыльные заросли бурьяна, из которых торчали какие-то ржавые железки, производили весьма унылое впечатление.
«Что же это он, не видит, что ли, что у него под носом делается?» — мысленно задалась я вопросом, пораженная бьющим в глаза контрастом между шикарной обстановкой офиса и непрезентабельным видом из окна.
Осматривая этот участок складской территории, живо напомнивший мне тюремный двор со знаменитой картины Ван Гога, я повернулась к Лепилину. Он уже успел сесть за стол и, откинувшись на спинку кожаного кресла, выжидающе крутился на нем. На его лице застыла какая-то идиотски блаженная улыбка.
«Просто удивительно, — подумала я, — как один и тот же человек через короткие промежутки времени может вызывать попеременно то самую искреннюю симпатию, то прямо-таки отвращение».
Казалось, Лепилин угадал, о чем я думаю, потому что тут же сменил позу, и рассеянное благодушие на его лице сменилось серьезным задумчивым выражением. Точно повинуясь исходящему от Лепилина странному импульсу, я села в ближайшее к нему кресло и вопросительно посмотрела на него. Он опустил глаза и несколько минут, грозивших растянуться в вязкую каучуковую вечность, казалось, о чем-то размышлял.
Пользуясь этой внезапной паузой, я окинула взглядом комнату. На стене, прямо над головой Лепилина, висел портрет Столыпина. Суровое благородное лицо этого умудренного жизнью государственного мужа плохо вписывалось в обстановку кабинета, которая в свою очередь была современной: офисная мебель, пластик, прямые контуры столов и шкафов, официально-безликая кожа кресел и диванов, поблескивающие никелем подставки двух настольных ламп… Переведя взгляд обратно на Лепилина, я увидела, как он со спокойной, ироничной усмешкой наблюдает за мной.
— Тебе, я вижу, здесь не нравится… Раньше тут все было по-другому. Отец предпочитал ретро, а я — модерн, ничего не поделаешь, — он смущенно вздохнул. — От старой обстановки я оставил только это, — он указал на портрет.
Я понимающе кивнула. В этот момент зазвонил внутренний телефон.
— Слушаю, — властно произнес в трубку Лепилин.
«Вероятно, отцу подражает», — не удержалась я от мысленного комментария.
— Так, так. Спасибо, Катя, как появится, пусть срочно зайдет ко мне.
Лепилин положил трубку и поднял на меня свои голубые глаза.
— Понимаю твое недоумение, — несколько рассеянно произнес он, вертя в руках авторучку, которую машинально достал из письменного прибора, — но, как уже сказал, я не собирался заниматься этим бизнесом. Я согласился возглавить фирму по просьбе отца, да и то лишь потому, что тот болен. Но раз уж я занимаюсь этой работой, то мне хочется сделать ее как можно лучше.
— А напортачить не боишься? — я выбрала одно из кресел, сидя в котором могла наблюдать за входом, одновременно разговаривая с Лепилиным (сделала я это скорее по привычке, нежели из соображений безопасности своего клиента). — Не слишком ли ты круто взялся за дело?
— Ты считаешь, я действую не правильно? — он вопросительно посмотрел на меня.
— Вообще-то нам преподавали основы маркетинга, но крупным специалистом в такого рода бизнесе себя не считаю, — пожала я плечами.
— Кстати, — заинтересовался Олег, — где ты научилась так владеть и оружием, и своим телом?
— Было такое закрытое спецзаведение в столице нашей Родины, куда принимали исключительно дочерей высокопоставленных родителей. А так как мой отец был генералом, ему удалось меня туда пристроить. Готовили из нас дипломатов и шпионов, что практически одно и то же, а одновременно учили владеть не только всеми видами оружия и своим телом, как ты говоришь, но и мозгами, — я снисходительно улыбнулась. — Я, например, умею произвольно повысить или понизить температуру, своего тела, проснуться без будильника в нужное время с точностью до трех минут, инстинктивно чувствую опасность, исходящую от человека… Дальше перечислять?
— Достаточно, — Лепилин поднял руки и рассмеялся. — Ты прямо Джеймс Бонд какой-то.
— Ага, — согласилась я, — если не считать того, что Джеймс Бонд — выдуманный персонаж, а я существую реально.
Глава 3
Прошло по крайней мере еще минут двадцать — двадцать пять, в течение которых мы с Лепилиным обменялись ценными наблюдениями из жизни российского бизнесмена и бодигарда, когда, игнорируя энергичное сопротивление не то действительно возмущенной, не то изображающей возмущение Екатерины Аркадьевны, в кабинет ввалился коренастый среднего роста.., пират, издавая при этом характерные гортанные звуки.
Настоящий корсар! Я даже не могла предположить, что в серьезном офисе можно появляться в
