вскочил и ошарашенно уставился на меня.
— Ты что! — возмущенно завопил он, схватившись за моментально покрасневшую щеку.
Похоже, оплеуха произвела нужный эффект, по крайней мере, она поставила его на ноги.
— Ты что, сдурела?!
В этот момент я услышала характерный металлический скрежет: в замке медленно поворачивался ключ. Вскоре на пороге появился Лепилин-старший в сопровождении двух дюжих молодцов. Валерий Николаевич был в белой рубашке и темно-коричневых брюках, которые, подхваченные ремнем, туго обтягивали его необъятные бедра.
Он кинул на сына неприязненный взгляд и махнул рукой охранникам:
— Забирайте.
Те подхватили вяло сопротивлявшегося Олега под белы рученьки и потащили к выходу. Мы с Валерием Николаевичем двинулись следом.
По дороге Лепилин-младший мало-помалу начал приходить в себя, а когда я отпирала дверь квартиры Вячеслава Хайтина, он уже самостоятельно держался на ногах. Оставив охранников снаружи, мы вошли в гостиную. Усадив Олега с отцом в кресла, я зашла в спальню. Достала из сумочки ампулу с лекарством и, отломив от нее тонкий кончик, я набрала в шприц прозрачную жидкость. Лекарство, которое я ввела Хайтину, должно было нейтрализовать действие снотворного.
Его дыхание стало глубже. Подождав минут пять, я хлопнула его ладонью по щекам.
— Что такое? — начал просыпаться он.
— Оденься, — я бросила ему халат, лежавший на стуле.
— Ты что, уходишь? — он увидел, наконец-то, что я одета.
— Пойдем, разговор есть, — направилась я к двери, оставив его вопрос без ответа.
Потерев глаза руками, он вышел за мной в гостиную и, не сделав и двух шагов, застыл в недоумении.
— В чем дело? — его взгляд забегал с удвоенной скоростью.
— Дело в том, — сказала я, — что у нас к тебе есть несколько вопросов, и если ты честно на них ответишь, то, возможно, выберешься из этого дерьма, как говорят в американских боевиках.
— На какие еще вопросы?! — раздраженно завопил Хайтин. — Что это за цирк?
— Нехорошо, Хайтин, — пожурила я его, — не правильная реакция. Задавать вопросы буду я, а ты будешь отвечать. Итак, вопрос первый. Где ты был в пятницу вечером с семи до двенадцати?
— Я не собираюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы, и вообще, покиньте мое жилище, иначе я вызову милицию!
— И расскажешь им, как ты убил Екатерину Вислову, — продолжила я.
Отец и сын Лепилины переглянулись. Валерий Николаевич попыхивал неизменной трубкой, но, услышав мою последнюю реплику, вынул ее изо рта.
— У тебя есть доказательства? — хмуро произнес он, обдав меня холодом своего застывшего жабьего взгляда.
— И даже не одно, — спокойно ответила я. — Ну что, Слава, сам все расскажешь или тебе помочь?
Увидев, как он лихорадочно что-то соображает, я повторила вопрос:
— Так где ты был в пятницу вечером?
Все, включая меня, с нетерпением ожидали ответа. Но Хайтин молчал, уставившись в одну точку где-то на полу.
— Может быть, тогда ты ответишь, когда последний раз ты видел Екатерину Вислову?
— Что ты молчишь? — Лепилин-старший поднял на Хайтина свой тяжелый взгляд, но мне показалось, что в его вопросе проскользнула нотка сочувствия.
Это было более чем странно, потому что за несколько коротких встреч с ним я ни разу не замечала, чтобы он проявлял подобное чувство.
— Сегодня в ресторане ты мне сказал, что не виделся с Катериной около двух недель, это правда? — я ждала ответа, хотя по большому счету не нуждалась в нем.
— Правда! — рявкнул, словно опомнившись, Хайтин. — Но я никого не убивал, — добавил он на полтона ниже.
— Тогда еще один вопрос, — я постоянно держала ситуацию под контролем. — Как у тебя оказалась цепочка с рубиновым кулоном, которая еще в пятницу была на Катерине?
Хайтин резко повернул голову и бросил взгляд на картину с плывущим рыбьим скелетом.
— Да, — подтвердила я его догадку, — я проверила сейф.
— Ты убил ее? — грозно спросил Валерий Николаевич, наклонившись вперед.
Лицо Хайтина сморщилось, и, обхватив голову руками, он бессильно опустился на пол.
— Сволочь, — бросился к нему Олег и, схватив за горло, принялся душить его.
Тот почти не сопротивлялся, только сучил голыми ногами, торчащими из-под халата. Глаза его начали вылезать из орбит.
