мелькнули в моей голове, прежде чем я смогла подтвердить свою догадку. Точно! Это Сфероидос-3289! Это Саша! Напряженно всматриваюсь, и сразу же бросается в глаза, через мощную оптику бинокля ночного видения, как он сильно поврежден! Купол сильно разбит. Даже переломлены многие дуги несущей конструкции сферы и потом, он же на половину притоплен. Мне не хочется думать, что это все произошло после нашего разговора с Сашей. Иначе бы она мне обязательно сообщила о том, в каком они оказались состоянии. Неужели их за это время, так сильно поколотило? Ведь они, как и мы, должны были уходить в тень Земли. Тогда почему, они пострадали? Не могли же траектории так искривиться, что падающие обломки завернули. Такое противоречит всем законам физики, понимаю я. Так, что же тогда случилось?
Объект приблизился настолько, что уже не вооруженным глазом во мгле становиться все хорошо видно. Глядя на них, я понимаю, что сейчас мы приступим к спасению, и нам придется принять на борт всех, кто там остался. Интересно, сколько их? Где же Саша?
Времени остается не много, скоро мы выйдем из тени, и по нам опять будут вестись прицельные и смертельные бомбардировки. Подаю команду, для спасения наших бедных товарищей по несчастью.
Немного просветлело и мы уже несколько часов все принимаем и принимаем к нам на борт пострадавших с этого гибнущего на наших глазах сфероидоса. А то, что он гибнет, уже было, хорошо заметно, так как уже часть палубы ушла под воду, а противоположная часть полусферы неестественно высоко задралась. Мне видно, как с внешней ее стороны, на поверхности прочного корпуса, тянутся многоярусные технологические отверстия для забора и слива воды, системы успокоения качки и деферента. А так же, поворотные сопла системы гидравлического торможения сфероидоса, которой мы все время пользуемся при всплытии из глубины. Пока к нам густой толпой переходят все те, кто выжил, по моей просьбе, я связываюсь по внутренней связи с помощью временной перемычки между корпусами наших сфероидосов.
Саша все никак не может прийти в себя от учиненного ночного разгрома. Она говорит, что такого явления, что произошло с ними, ей не приходилось еще сталкиваться.
Они уже заходили на темную сторону, как тут стали буквально взрываться и рассыпаться на более мелкие части крупные осколки метеоритов. И каждый такой взрыв сопровождался выбросом во все стороны тысяч обломков. Эти осколки в считанные минуты сотворили такое, чего с ними не происходило до сих пор. Так, что спасение сейчас может кратковременно наступить, только после значительного захода в теневую область Земли. Все это я немедленно передаю Моне и прошу ее продумать, что мы сможем этому противопоставить. А тем временем мы уже выходим из тени.
Само понятие, тени, солнечной стороны стали чисто условны. Так, как самого понятия чистого неба, света и солнца не стало. Вся воздушная оболочка Земли забита плотными облаками пепла и дыма, часть ее стянута и выброшена в космос, а свет лишь ели-ели пробивается сквозь эти плотные облака и дымы. К тому же температура воздуха все время снижается. Сказывается отсутствие солнца. Земля начинает остывать. А это еще одна неприятность. Скоро льды скуют, океанские просторы и нам не придется, маневрировать, мы так и будем поворачиваться, и подставляться под удары и уже никак не сможем отреагировать зажатые льдами. Правда появляется другая, очень слабая надежда на то, что ледяной панцирь сможет ослабить пробивную силу метеоритов и если под этот лед поднырнуть, скажем, под массивные айсберги и ледники, то может, что-то и получится. По крайней мере, я дала задание Моно просчитать и сравнить варианты нашего выживания на поверхности и подо льдами.
А пока мы все принимаем и принимаем остатки экипажа Сфероидоса-3289. Мне все время докладывают о количестве прибывающих. Саша права. У нее так же были очень большие потери. Из ста тысяч ее экипажа, что вышел в океан, остались в живых чуть больше двадцати тысяч. Скоро закончат свой переход оставшиеся тысячи, и я смогу увидеть и обнять Сашу. Я жду, время идет. К сожалению, быстрому переходу экипажа стала мешать крутизна задранной палубы, которая все растет и растет с одной стороны и все больше и больше погружается с другой. Если не принять каких-то дополнительных мер, с нашей стороны, то последние сотни, либо вообще не смогут перейти из-за вздыбленной палубы, либо им придется плыть к нам в ледяной воде, а тогда из тысяч, доплывут только сотни. К тому же среди экипажа много маленьких девочек. Нам надо идти на помощь и спасать, помогать. Подаю соответствующую команду. А потом все слежу, как все получается. И пока они к нам переходят, я расскажу об экипажах сферосоидосов и нашей экипировке.
Его комплектовали в основном из тех, кто выиграл право в лотереи, но при этом в экипаж включали специальные команды специалистов, кто потом брал на себя обязанности по обслуживанию и ремонту всех систем и механизмов. А это были специалисты, мастера своего дела. Кроме того в состав экипажа включался трех сменный расчет ремонтников, золотых помощников пайлота. Именно с ними, нам все время приходилось бороться со стихией и последствиями попаданий. Были еще и группы аналитической обработки информации и выдачи решений и рекомендаций пайлоту, которые управляли потоками поступающей информации и загружали ее в бортовой компьютер сфероидоса. А тот уже сам обрабатывал всю поступающую информацию и выдавал пайлоту варианты решений. Моя задача была выбрать тот вариант, которым я решала воспользоваться. Это и была моя задача, как чиф-пайлота. Должна вам сказать, не простая задача. Как правило, у каждого чиф — пайлота, помимо штаба, все время на ЦП круглосуточно дежурила смена операторов по оборудованию и эксплуатации систем, и смена управления ядерной установкой. Вот всем этим мне и приходилось руководить и привлекать тех специалистов, кого я считала необходимым дополнительно вызвать и подключить. Сама по себе задача не простая управлять такой махиной, и всеми людьми, а тут еще и повседневные стрессы при попаданиях метеоритов, воздействия сверхзвуковых волн, много метровых валов воды и прочего, прочего, прочего. Не случайно, многие не выдерживали и месяца, я пока что держалась уже год. Можно сказать, что все еще благодаря мне мы выживали. Но все бы ничего, да предел наступал не только у меня, но и у других. Очень часто мои дамы- господа не выдерживали этой бесконечной череды ударов и либо сваливались в приступах болезни, гибли, или сами уходили из жизни добровольно. Это не осуждалось. Каждый сам решал. Я решила бороться и выжить, на меня ровнялись и поступали так же.
Однако уже скоро, из-за естественных и боевых потерь стала ощущаться нехватка специалистов. И хоть подготовка специалистов на замену не прекращалась ни на минуту, мы уже очень остро ощущали свою ослабленную готовность. За год, многократно сменились составы ремонтных бригад. Они, мои самые нужные и верные помощники гибли каждый раз и почти каждый день. А что я могла сделать для них и как мы могли им помочь. Все понимали, что без них сферосоидос не продержится, поэтому им позволялась многое и очень многое. Главное, чтобы они в свою смену опять были в форме. И самое главное, Все о ком я говорю, были женщинами!
Первоначально ими были самые взрослые, а сейчас, во многих командах работали девочки. Да, да! Девочки по десять, двенадцать лет! А, что было делать? Единственное, что я делала, так не мешала им любить! У многих ремонтниц было сразу же по несколько любимых, и они жили с ними так, как им они позволяли. И это тоже никогда не осуждалось. Возраст не учитывался. Я уверенно могла сказать, что весь наш экипаж был одной и большой колонией любимых. О нашей любви все время писали, снимали и показывали такие фильмы, что куда там Голливуд! Пожалуй, не одна порно студия не могла бы создать такие шедевры, какие снимали на нашем сфероидосе. И когда смерть настигала самых любимых героинь, то вся колония очень сожалела и страдала. Мы умели и хотели любви и умели любить, что не делали сами, тому тут же учились у других и сразу же пробовали со своими подругами. Не знаю, как было на других сфероидосах, но у нас была полная вседозволенность. Главный принцип, что исповедовала я и чему учила других. Все по взаимности и все по любви! Все во имя спасения ее и себя, всех нас грешных и праведных.
Поэтому, пополнение состава нашего экипажа, тут же вызвал целую волну сексуальных взрывов. Еще бы! Так много новых лиц, столько судеб, эмоций! Столько новых фигур и тел и все можно и доступно. Главное, по любви, по любви…во имя и с их именем, во имя всех нас! Главное, выжить!
Наконец-то я встречаю Сашу. Она очень красивая. Всегда была такой, а сейчас стала еще более красивой.
Обняла ее, расцеловала. Обе потом, всплакнули украдкой.
— Сашка! Как же ты хороша! Тебя не узнать, прямо. — Говорю ей, что бы ее поддержать и невольно любуюсь. А она и, правда, хороша! Чертовски!
