Будущее как ад в представлениях фантастов
По сути, понятие ада не основывается на каких-либо практических или научных данных. Никто из физиков не доказал его существования, не рассчитал его размеров. Даже квантовая теория оказывается бессильной и не может предоставить нам элементарную систему, позволяющую прояснить этот вопрос. Химики также не могут, опираясь на данные о строении атомов серы, экспериментально построить правдоподобную вселенную, где обитают прóклятые души. Самые предприимчивые социологи беспомощно пожимают плечами, отказываясь изучать население, ускользающее от опросов общественного мнения.
Поэтому ад, если быть последовательным, не должен был попасть в сферу интересов научной фантастики, которая, в соответствии с устоявшимися канонами, занимается предвидением или предсказанием будущего, основываясь на объективных научных данных и на их интерпретации. Конечно, история приключений Гильгамеша, которую многие считают первым произведением в жанре научной фантастики, описывает путешествие в ад. Но религиозные произведения имеют смысл только для верующих, тогда как общая тенденция современных авторов научной фантастики основывается на агностицизме, если не на просвещенном скептицизме или даже атеизме. Тем не менее, загробный мир остается для фантастики сюжетом, достойным внимания. Переход от жизни к смерти имеет несомненные признаки явления, которое основывается на научных фактах. И если для трупа не устанавливаются признаки какой-либо активности, мы не можем утверждать, что умершие не существуют где-то, в такой форме и в такой обстановке, которые еще необходимо выяснить.
Все сказанное выше стимулирует наше воображение. «Небо и ад всегда входили в набор сюжетов научной фантастики. Неужели после смерти действительно нет ничего?» — спрашивает Руди Рюккер, популярный в конце 80–х гг. автор, в своей книге «Властелины пространства и времени».
К числу писателей, задававшихся этим вопросом, относится и Джеймс Блиш, опубликовавший в 1971 году «Назавтра после Судного дня». Эта книга — один из редких удачных примеров того, что можно назвать теологической научной фантастикой, искусно смешивающей коктейль из элементов иудейско-христианского фольклора и конъюнктурного реализма, столь характерного для научной фантастики. Это болезненная исповедальная молитва, показывающая, каким образом приверженцам оккультизма удается материализовать на Земле всех демонов ада, чтобы развязать третью мировую войну.
Вызывающий больше всего пересудов автор в этой области — это Филипп Хозе Фармер. В своем небольшом романе «Человек, предавший жизнь» (1973) он задается вопросом: что, если человек продолжает существование после смерти в виде электромагнитной волны? Фармер делает вывод, что возникающее при такой жизни однообразие неизбежно вызовет страшную скуку. В другом произведении, в масштабной, ставшей классикой фреске «Река Вечности» Фармер продолжает исследование этой темы. На берегах огромной реки одновременно возрождаются к жизни все умершие за всю историю человечества — 35 млрд. людей, от стариков до новорожденных. Большинство из них, после того, как проходит первый шок, возвращается к привычным земным занятиям, но немногочисленная группа хочет понять смысл своего нового существования и направляется к истокам реки. Среди них — знаменитый путешественник Ричард Бертон, Геринг, Моцарт, Том Микс. Что можно сказать в двух словах об этой эпопее? Грандиозная сага завершается естественно и просто: в конце пяти солидных томов герои выясняют, что став бессмертными, они в то же время остались беспомощными. Они не могут помешать высшим существам манипулировать собой и не способны изменить ход событий.
Независимо от того, каким изображен ад — в виде вечного костра, на котором можно поджариться от одного лишь нетерпения, или в виде замкнутого пространства, откуда невозможно выбраться, несмотря на испытываемые в нем реальные или сублимированные мучения, ад, без сомнения, является символическим отображением нашей неспособности к эволюции.
Наиболее примечательным произведением, в котором автор ярко изображает ад, является роман Курта Штейнера (псевдоним французского фантаста Андре Рюэллана) «Ортог и тьма» (1963).
На борту своего некролета Дал Ортог отправляется в «иной мир». Подобно новому Орфею, он ищет свою возлюбленную, которую хочет вырвать из когтей мрака. Вселенная смерти, где он оказывается, населена существами, которых странная связь соединяет с обитателями Земли. Какова же разница между теми, кто походит на живых, и теми, кто напоминает мертвых? Ведь такая разница обязательно должна существовать. Противоположное было бы слишком нелепо… Основываясь на принципе симметрии, невозможно вообразить подобную иррациональную смесь.»
Для Штейнера, автора «Справочника по умению умирать», понятие ада носит чисто научный характер и по-своему подчиняется законам, управляющим Вселенной. Все эти соображения заставляют Штейнера множить загадочные ситуации, создавать искаженные существа и невероятные парадоксы. По своей сути, потусторонняя империя посещается, главным образом, для того, чтобы проникнуть в смысл понятия смерти. Чтобы нарушить проклятие, тяготеющее над нашей земной судьбой, найти способы обмануть смерть, эту неизлечимую болезнь. «Гораздо важнее попытаться излечить себя, чем заниматься высказыванием своих последних пожеланий», — утверждает Штейнер. Поскольку обитель усопших имеет связь с четырехмерным пространством, у тех, кому удается преодолеть границы этого пространства, появляется возможность рассматривать людей как существа, имеющие только два измерения. Достаточно поместить эти плоские создания под покровное стекло микроскопа — и вы можете без помех изучать их, следить за поступками и проявлением страстей, чтобы попытаться понять, не способны ли они воздействовать на продолжительность своей жизни. Еще важнее поиск таких доселе неизвестных аспектов их существования, которые вообще исключали бы возможность смерти.
Здесь мы сталкиваемся с приемом, используемым большинством авторов научной фантастики, затрагивающих данную тематику. Писатель оценивает адскую составляющую нашей сегодняшней реальности, чтобы попытаться прогнозировать ее характер в будущем. Для подобных произведений характерны три доминанты, отражающие схематичным образом эволюцию жанра и постоянно встречающиеся в различных сочетаниях на всем протяжении истории научной фантастики:
— ад — это чужие;
— ад — это мы сами;
— ад — это наше будущее.
«Чужие» очень мало позаимствовали от известной модели Сартра, которую непосредственно использовал, пожалуй, только Владимир Волкофф в романе «Метро в ад» (1963). Несмотря на врожденную способность чужаков, этих полиморфных существ, принимать самый разный облик, наши дьявольские противники легко распознаются; прежде всего, это создания, имеющие внеземное происхождение. С далекой зари человечества самые разные, но обычно крайне омерзительные обитатели не только нашей солнечной системы, но и всей галактики, вторгались на Землю, чтобы уничтожить нас. Иногда, правда, они старались захватить наши тела или наше сознание, как это изобразил Роберт Хайнлайн в знаменитых «Кукловодах», немедленно превратившихся в постоянно эксплуатируемый множеством фантастов шаблон. Адские мучения изображены в этом романе в форме частичной или даже полной утраты личности после того, как инопланетяне полностью подчиняют себе сознание человека.
Наиболее ранние из этих ужасных инопланетян встречаются в недавно вновь открытой Раймоном Кено книге Шарлеманя И.Дефонтенэ «Стар или Пси Кассиопеи», опубликованной в 1854 году. В этом произведении идет речь об умерших, но не об обычных мертвецах, а о Мертвых, созданиях, внешне напоминающих большие бесформенные бурдюки и питающихся жизненной энергией других живых существ, населяющих эту солнечную систему. Любопытно, что Мертвые, несмотря на их название, вызывающее определенные ассоциации, отнюдь не являются порождениями ада.
Первым, кто использовал идею демонических агрессоров, был Г.Д.Уэллс. В романе «Война миров» (1898) вторгшимся на Землю марсианам удается превратить нашу планету в подобие ада. Вскоре их многочисленные копии заполонили страницы низкопробной научной фантастики как во Франции, так и в англосаксонских странах, переполнили дешевые романы и журналы 20–30-х гг. Их манихейское потомство все еще встречается в некоторых современных кинофильмах от «Звездных войн» до «Пятого элемента». Несмотря на разработки высоких космических технологий, орды этих кошмарных созданий, отражающих
