Она перевернулась на спину и посмотрела назад. Отсюда стала видна часть пляжа, отделённая от «бумера» нагромождением скал. С большим удивлением, нимфа обнаружила, что там лежит женщина на гальке, дымится мангал и стоит мотоцикл с коляской. Соседство ничуть не нарушило её безмятежного состояния. Просто, ещё одна нимфа. Ну и что?
Выбираясь на берег, она ощутила восхитительный запах от мангала. Рот сразу наполнился голодной слюной. Уже пару суток она ничего не ела, кроме «колы» и пары «сникерсов».
Мгновение поколебавшись, она сдвинула пояс так, чтобы прикрыть волосы на лобке и направилась к женщине. Она пребывала в полном согласии с морем, небом, галькой и всем, что на ней, ей просто хотелось чего-нибудь вкусненького и она готова была расплатиться за это сотенной купюрой.
Рядом со спящей женщиной валялись две пустые бутылки, она была мертвецки пьяна. Безрезультатно подёргав её за плечо, нимфа повернулась к мангалу, взяла в руку шампур и усмехнулась — два скрюченных угля, оставшихся от сосисок и были тем, что распространяло восхитительный запах.
— Что ты там делаешь, сука?! — заорали откуда-то сверху.
Она подняла голову. С каменной осыпи к ней сбегал здоровенный, брюхатый мужик, в цветастых трусах до колен.
Он оскорблял собой небо, море и скалы, он был как кусок говна на шампуре. Он не захотел остановиться, хотя бы в метре от неё, чтобы не вонять. Он навис над ней, сжимая кулаки, от него воняло потом, водкой и хлевом.
И она воткнула шампур ему в тугое пузо так, что обгорелые сосиски съехали к её руке.
Хряк упал на задницу, из разжавшегося кулака выпала пачка «мальборо» и зажигалка, витая ручка шампура торчала прямо под его торчащим пупком. Он попытался вытащить, у него не получалось. Она с интересом наблюдала за его усилиями. Потом обошла его и заглянула ему за спину. Острие шампура торчало из его поясницы, рядом с позвоночником. Вероятно, железо пробило почку, наверное, это было очень больно.
Она подняла пачку сигарет, достала одну, прикурила от зажигалки и села перед ним на корточки. Его глаза смотрели ей в промежность, из них струились слёзы. Он дёрнул ещё раз, выдернул и свалился набок, суча ногами. Из его рта выползла кровь.
Она не стала помогать ему. Он умирал долго, минут пятнадцать. Несколько раз пытался подняться и снова падал. Он был слишком тяжёл, чтобы умереть легко. Его большая, красная мошонка вывалилась из трусов. Девушка пошевелила её концом шампура, она была похожа на кормовой буряк, который ей приходилось собирать в детстве.
Под конец, он завыл. Спящая женщина так и не проснулась.
Девушка легла на спину, глядя на бегущие в небе облака. Представление ей понравилось. В сердце нарастало веселье. Внезапно, ей захотелось поплясать, резкими, изломанными движениями, как человечек на стенке, в свете луны. Она встала и поплясала. Ей понравилось. Но, жрать хотелось смертно.
Возле мангала стоял надорванный пакет с древесным углем, лежала тряпка, на тряпке лежали хлебные крошки, соль, смятая упаковка из-под сосисок и кухонный нож. Почти натюрморт.
Она взяла нож, подошла к мёртвому телу, сделала пару надрезов на спине и легко сняла ремень кожи. Кожа была толстой и покрыта изнутри скользким слоем сала. Она отбросила это прочь. Затем, она вырезала узкий кусок мяса вдоль хребта, сноровисто порубила его на куски, насадила на шампур и присыпала крупной солью. Мясо было бледно-розовое, очень похоже на свинину. Она добавила в мангал углей и положила сверху шампур. Вскоре, в свежем морском воздухе поплыл восхитительный запах.
Пока мясо готовилось, она присела на корточки, не в силах сдержать голодные спазмы в желудке. Взгляд её упал на мошонку мужчины. Она снова взяла нож и разрезала толстую, морщинистую кожу. Голые розовые яички выглядели намного меньше, чем в упаковке. Она взяла одно, за ним потянулась белая жилка и лопнула. Она положила яичко в рот и разжевала, оно было маслянистым на вкус, солоноватым и скользким. Она проглотила его, как устрицу, за ним последовало второе.
Шашлык поспел. А может, и не поспел, но, ждать уже не было сил.
Она рвала ароматное мясо зубами и глотала сладкий сок, потом облизала шампур. По телу разлилось сытое удовлетворение.
Женщина лежала на боку, не меняя позы, не издавая звуков, не шевелясь. Она была крупной, с большими грудями и задницей, у неё были роскошные чёрные волосы в крупных завитках.
Нимфа подхватила нож, села на корточки у её головы и провела лезвием по лбу, у самых корней волос. Выступила кровь. Женщина замычала и замотала головой. Нимфа раздражённо полоснула её лезвием по горлу. Вдруг женщина широко открыла глаза.
Нимфа оттягивала ей волосы, чтобы не запачкались и смотрела, как кровь широкой полосой вытекает из горла.
Затем, высунув язык от усердия, она очень осторожно сняла скальп. У неё неплохо получилось, для первого раза. Скальп был покрыт изнутри белесоватым жиром. Она натянула его на колено волосами вниз и аккуратно счистила мездру лезвием ножа.
Потом, она вскочила на ноги и натянула парик на свою лысую голову. Парик прилип. Её отрастающие волосы намертво вросли в чужую кожу.
Нимфа завизжала и закрутилась волчком, чёрные кудри взметнулись в воздух. Вдруг из её влагалища выплеснулась чёрная кровь.
Она плясала на пустынном берегу под необъятностью неба, пятная кровью землю, гротескно изламывая руки и выбрасывая острые колени, — чёрный человечек с маленькими грудками и пистолетом в паху.
Солнце садилось в багровых тучах, дорога шла вверх, по дороге мчалась открытая машина, забираясь всё выше и выше в небо. Водительница крепко держала руль, её черные волосы развевались по ветру.
