товары, и вели посредническую торговлю, доставляя разноцветные китайские ткани и серебряные украшения тунгусам, наткам и гилякам в обмен на соболей и скот. Познакомились дауры и с русскими промысловиками, которые обменивали у них на соболей котлы, ножи, топоры и бисер.
Долгое время бассейн Амура, удаленный от российских и китайских владений, являлся «ничейной территорией». Между тем в 1616 г. в южной части Северо-Восточного Китая было образовано Маньчжурское государство, во главе которого встал Нур-хаци, объявивший себя императором. Начиная с 20-х гг. XVII в. маньчжуры предпринимают агрессию против Китая, в котором правила династия Мин. В 1621 г. они захватили город Мукден и объявили его своей столицей. Затем стали совершать набеги на северную территорию Китая и южные районы Монголии. Разгромив одно из крупнейших монгольских княжеств, маньчжурский император Абахай, преемник Нурхаци, присвоил себе титул богдыхана, т. е. «великого хана», и распространил на территорию Южной Монголии маньчжурскую военно-административную систему.
Продолжительная война с Китаем требовала постоянного пополнения взрослого мужского населения. Источником такого пополнения маньчжуры избрали отдаленные племена северо-востока и Приамурья. Их набеги на эти земли особенно усилились во время правления Абахая.
Основная цель маньчжуров во время этих походов заключалась не в захвате земель и расширении территории Маньчжурии, а в угоне пленных, в том числе женщин и детей. Пленных мужчин маньчжуры использовали в качестве вспомогательной военной силы в составе своего восьмизнаменного (состоящего из восьми полков) войска. Набеги сопровождались истреблением части местного населения. Крупный советский китаевед Г. В. Мелихов приводит в качестве примера один из таких набегов маньчжуров на нанайское племя учжалов (1683), во время которого было убито 338 человек, уведено в плен 700 мужчин, женщин и детей, захвачено 373 лошади, 102 головы крупного рогатого скота, 78 шкурок соболя и большое количество других мехов.
Местное население оказывало решительное сопротивление грабителям. Однако более высокая военная организация и уровень военной техники обусловливали победу цинских войск, и маньчжурам удавалось захватывать богатую добычу и пленных.
Временами народы Приамурья и Приморья прибегали к нехитрым дипломатическим приемам, чтобы сдержать набеги. Некоторые из них отправляли посольства к цинскому двору, привозили богатые подарки в виде мехов и продуктов, откупаясь тем самым от грабителей. Но приезды посольств были эпизодическими, и набеги повторялись. Народы Приамурья и Приморья к середине 40-х гг. XVII в. не являлись вассалами или подданными Маньчжурского государства, но были объектом его агрессии.
В 40-е гг. XVII в., к приходу на Амур Пояркова, а затем Хабарова, маньчжуры утратили к Амуру интерес и прекратили набеги. В этот период их связи с Приамурьем были настолько потеряны, что в маньчжурских источниках нет никаких сведений о появлении русских экспедиций на Амуре. В это время все внимание маньчжуров было обращено на захват территории Внутреннего Китая, куда они вторглись в 1644 г. Захватив Пекин и свергнув династию Мин, они установили власть маньчжурской династии Цин. Дальнейшие события покажут, что захватническая политика Цинского государства «угрожала самому существованию народов Дальнего Востока и выдвигала объективную необходимость их защиты и спасения».
НАЧАЛО ПОХОДА
Из Илимска экспедиция Хабарова отправилась весной 1649 г. в двух небольших дощаниках, загруженных продовольствием и снаряжением. Каждый из них вмещал не более 30 человек. До Олекмы шли вместе с воеводой Дмитрием Францбековым. Недалеко от ее устья встретили возвращавшихся с Тугиря и Тугирского волока Юрьева и Оленя, разведавших Олекминский путь. Сведения, сообщенные ими, еще раз укрепили Хабарова в правильности выбранного им маршрута.
Олекминский путь на Амур был не из легких. Отряду приходилось «с великою нужою» преодолевать многочисленные пороги. «В порогах снасти рвало, слопцы ломало, людей ушибало», — вспоминали очевидцы похода. На стремнинах суда тянули бечевой. Изредка на берегу встречались одинокие жилища тунгусов-скотоводов. Они вносили ясак скотом, и за их счет Хабаров пополнил запас продовольствия. Попадались отдельные ватаги русских промысловиков, которые, как правило, присоединялись к отряду.
Ссылаясь на отписку воеводы Францбекова, в которой говорится, что Хабаров набрал 70 человек, многие исследователи считают, что он отправился именно с этим числом людей. На основе архивных документов выясняется, что при выходе из Илимска численность отряда была меньшей. По словам промышленного человека И. Сидельникова, «на Олекме-реке в 157 году (1649) с Яркой семидесяти человек не было» 28. Этой численности отряд достиг лишь по пути в Даурию, за счет вливавшихся в него промышленников. Так, торговый человек Матвей Воры-паев в своем челобитье указывал, что на Олекме в 1649 г. «приставали к Ярофею своеужинники Ивашка Баженов Сальников, Федька Важенин, Тренка и Калинка Зырекины» и др. Там же к Хабарову присоединилось еще 6 человек, возвращавшихся с соболиных промыслов. Аналогичные факты имели место и на реке Тугирь. Только в результате этого пополнения по инициативе самих промысловиков отряд Хабарова вырос к приходу на Амур в солидную партию, насчитывающую 70 человек, о чем воеводе Францбекову стало известно только в мае 1650 г. со слов Хабарова.
Зима застала экспедицию в устье Тугиря. Здесь в надежном месте поставили зимовье, чтобы передохнуть и приготовиться к пешему пути. Описание этого зимовья не сохранилось. Но поскольку постройки такого рода были преимущественно однотипными, об их внешнем виде можно судить, взяв за образец Баба-ковское зимовье, построенное вскоре на реке Зее. Оно представляло собой рубленую избу «с нагородыо», т. е. боевой надстройкой, или «верхним боем». К избе «вповал» пристраивались сени «при- рубные», также имевшие сверху небольшую пристройку — башенку для стрельбы. Площадь избы могла составлять 20–25 м2. Поскольку отряд Хабарова к приходу на Тугирский волок насчитывал не менее 70 человек, можно предположить, что поставленное зимовье имело несколько изб. Отношения с тунгусами, проживавшими по реке Тугирь и Тугирскому волоку, были мирными. И Хабаров, экономя время, не стал отдавать распоряжение о строительстве вокруг зимовья острожной стены, которая была поставлена лишь после 1650 г.
19 января 1650 г. Хабаров оставил Тугирское зимовье и двинулся дальше. Лодки тянули на нартах. Перевалив отроги Олек-минского становика, отряд вышел к истокам реки Урки (Уры) и через 10 дней дошел до Амура, попав во владения даурского князьца Лавкая.
Первый обнаруженный экспедицией даурский городок оказался пустым. Люди по неизвестной причине его покинули. С большим интересом Хабаров и его товарищи рассматривали этот необычный городок, невольно сравнивая его с сооружениями такого же рода в Сибири.
Этот городок был построен «не русским обычаем». Он представлял собой крепость в 20 саженей вдоль и 14 саженей поперек. Стены городка были сделаны из жердей, а щели между ними с обеих сторон замазаны глиной. «Крепость тот городок от стрелы, а из пищали его можно прострелить на обе стороны», — пришел к заключению Хабаров. В крепости было пять башен, а вокруг шел ров «глубиной в рост небольшого человека». Под всеми башнями имелись тайники — подлазы, ведущие к воде.
Хабаров не остался в городке, а двинулся дальше вниз по Амуру в надежде догнать беглецов. Вскоре русские достигли второго городка, похожего как две капли воды на первый, но и в нем не было ни души: «городок стоит пуст».
Хабаров двинулся к третьему по счету городку, который также оказался покинутым его обитателями. Устав от неизвестности и тяжелого пути, Ерофей Павлович решил здесь остановиться для отдыха. Согласно воеводской наказной памяти, он действовал «с опаской и осторожливо» и выставил по башням караулы. Вскоре один из сторожей заметил пятерых всадников, которые остановились недалеко от городка. Хабаров вместе с тунгусским толмачом Логинком вышел к ним навстречу и спросил, кто они такие. Старший по возрасту из всадников назвался Лавкаем. Указывая на остальных, он отрекомендовал их как братьев Шил- гинея, Гильдигу и зятя Албазу. Пятый оказался холопом (рабом). Задал аналогичный вопрос и Лавкай. Хабаров назвался промышленником и торговым человеком и попытался узнать причину бегства Лавкая и
