Ведь его номер лучше! Во дворе куры, гуси. Все время достают воду из колодца, и хотя цепь смазана, она все равно скрипит. Он не настаивал… Но подумать только, будь у меня тогда свободная комната окнами во двор… он был бы жив!
– Почему? – полюбопытствовал Мегрэ.
– Вы разве не знаете, что стреляли по меньшей мере с шести метров? А вся комната не больше пяти. Значит, убийца находился снаружи. Воспользовался тем, что крапивная дорога безлюдна. Стрелять со двора он не смог бы.
Кроме того, выстрел бы услышали. Еще по рюмке, господа?
Разумеется, я угощаю.
– Даже две! – произнес комиссар.
– Что две? – спросил Гренье.
– Две случайности. Прежде всего, праздник. Шум заглушил выстрел. Во-вторых, все комнаты с окнами, выходящими во двор, оказались заняты.
Он повернулся к Тардивону, наполнявшему рюмки.
– Сколько у вас в данный момент постояльцев?
– Тридцать четыре вместе с детьми.
– Никто не уехал после убийства?
– Я же сказал, семь человек. Семья из парижского пригорода, кажется, из Сен-Дени. Сам он как будто механик, жена, теща, свояченица и ребятишки. Люди, кстати, довольно дурно воспитанные, и я не возражал, чтобы они перебрались в другой отель. У каждого своя клиентура. Любой подтвердит вам, что у нас останавливается только приличная публика.
– А как господин Клеман проводил время?
– Трудно сказать. Ходил пешком. Мне даже пришла в голову мысль, что где-то в окрестностях у него живет незаконный ребенок. Но это всего лишь догадки: всегда ведь хочется разобраться что к чему… Очень вежливый человек, но такой грустный. Ни разу не видел, чтобы он ел за общим столом – зимой у нас здесь всегда общий стол. Предпочитал сидеть один где-нибудь в уголке.
Мегрэ достал из кармана дешевую записную книжку в черной клеенчатой обложке, какими обычно пользуются прачки, и пометил карандашом:
1. Телеграмма в Руан.
2. Телеграмма в фирму «Ньель».
3. Осмотр двора.
4. Справки о поместье Сент-Илэра.
5. Отпечатки пальцев на ноже.
6. Список постояльцев.
7. Семья механика, съехавшая из гостиницы.
8. Лица, уехавшие из Сансера в воскресенье 26-го.
9. Официальное объявление: тем, кто видел г-на Клемана в субботу 25-го, назначается вознаграждение.
Коллега из Невера, не переставая улыбаться, следил за действиями Мегрэ.
– Ну, как? У вас уже возникли какие-то идеи?
– Никаких. Пошлю две телеграммы и лягу спать.
В кафе осталось лишь несколько местных жителей, заканчивавших партию в бильярд. Мегрэ вышел взглянуть на крапивную дорогу, которая когда-то была главной аллеей поместья, но о тех временах напоминали лишь два ряда окаймляющих ее прекрасных дубов. Все поросло густой травой, и в сумерках ничего не было видно.
Гренье собирался идти на вокзал, и Мегрэ вернулся обратно, чтобы с ним попрощаться.
– Удачи вам! Но строго между нами, история не из приятных, верно? Ничего сенсационного, но зацепиться не за что. По правде сказать, я даже доволен, что это дело досталось вам, а не мне.
Комиссара отвели в номер на втором этаже, где над его головой тотчас монотонно загудели комары. Мегрэ был в плохом настроении. Предстоящее дело казалось ему малоинтересным, тусклым, неувлекательным.
Он закрыл глаза, но сон не приходил. Комиссар постарался представить себе Галле, но в памяти всплывала либо одна щека, либо нижняя часть лица.
Он тяжело ворочался на влажных простынях. Слышно было, как журчит река.
В каждом уголовном деле есть свои особенности, которые неожиданно становятся очень отчетливыми, и часто именно они дают разгадку тайны.
Не являлась ли заурядность отличительной особенностью этого дела? Заурядное существование в Сен-Фаржо.
Заурядный дом с жалкой обстановкой, портретом мальчика в костюме для первого причастия и фотографией его отца в мешковатом пиджаке.
Заурядность в Сансере. Дешевый курорт. Второразрядная гостиница. Все подробности, казалось, только подчеркивали унылое однообразие, окружавшее этого человека.
