немедленно.
— Но это невозможно, — покачал головой канцлер.
— Я требую! — топнул ногой Мартын. Канцлер возмущённо повёл плечами.
— Это действительно невозможно, ваше высочество, — тихо сказал военный министр. — Уж если господин канцлер сказал, что это враг государства, значит…
— Что это значит?
— Это значит, что его уже нет в живых. Врагами государства называют тех, кого уже убили.
— Тогда слушайте мой приказ. — Мартын в возбуждении заходил по залу. — Послать отряды на дорогу Печали, дорогу… — ну, на все, которые вы назвали.
— Слушаюсь, — щёлкнул каблуками военный министр.
— Вы не должны этого делать! — завопил, как ужаленный, канцлер.
— Это ещё почему? — повернул к нему голову Мартын.
— Это может быть расценено как провокация. Мрачнаусы решат, что мы им не доверяем и собираемся нарушить договор о дружбе.
— Но ведь они выставили своих солдат.
— Как вы не поймёте, ваше высочество, у них маневры. Маневры у них.
— Ах, у них манёвры! Тогда я объявляю манёвры у себя. Действуйте. Военный министр, что же вы стоите?!
Военный министр даже прослезился от удовольствия.
— Спасибо, ваше высочество, — прошептал он, уходя.
— Вы просто не понимаете, что за этим может последовать, — нахмурил брови канцлер. — Немедленно отмените приказ. Иначе…
— Иначе — что? — поднял на него глаза Мартын.
— Ничего-ничего, — стал кланяться, удаляясь, канцлер. Но если слова его были льстивы, то глаза загорелись настоящим злым огнём. И Мартын это ясно видел.
Вслед канцлеру он крикнул:
— Завтра утром я жду вас с военным министром у себя.
Он почувствовал, что ужасно хочет спать, и поэтому вслед за слугами двинулся в свою опочивальню.
V
Мартын вскоре проснулся и, широко раскрыв глаза, стал смотреть вокруг. Он ничего не понимал. Ложился спать в роскошной кровати с балдахином, а проснулся дома. Неужели это все ему приснилось? «Хотя разве могло быть иначе», — подумал мальчик, глядя на свой старенький телевизор. (Почти у всех в классе уже были цветные, только они с мамой никак не соберут денег.)
Он опаздывал в школу, потому времени на особые раздумья у него не осталось. Наскоро позавтракав, схватил портфель и побежал.
В классе он постепенно стал приходить в себя: несомненно, это был всего лишь сон, но такого сна Мартын раньше никогда не видел. Он так хорошо помнил мельчайшие подробности. Каждый жест и голос. Всё — от портрета на стене дворца до золотой пуговицы на своём камзоле.
Знакомый скрипучий голос заставил мальчика вздрогнуть. Пока учитель говорил, Мартын не мог оторвать от него глаз. Как похожи учитель и канцлер! Только у того усы и борода. Но у обоих одинаковый злой взгляд.
— Тупица! — вдруг заорал учитель, прогоняя кого-то от доски. — А теперь ты!
И он ткнул своим длинным пальцем в сторону Мартына. Ноги внезапно стали ватными, и Мартын, едва-едва передвигаясь, подошёл к доске.
Он решил задачу быстро, но учитель всё равно не хотел ставить ему хорошей отметки. Он принялся пристально разглядывать написанное на доске.
— Тройка! — закричал учитель после того, как нашёл в решении нечто, не понравившееся ему.
— Но почему? Я же решил, — дрожащим голосом спросил Мартын.
— Ты не закрыл скобки! Я ставлю оценки, а не ученики. Вдолби себе это в голову. Я! Я — учитель, а ты всего лишь ученик.
— Вы всё время так, — пробормотал осмелевший Мартын, забыв, что перед ним не его канцлер, а его учитель. — И начальника разведки объявили врагом государства…
И тут, к своему удивлению, Мартын услышал в ответ:
— Я правильно объявил его врагом… Что?! — откашлявшись, учитель продолжил: — Болтаешь всякую ерунду, а я из-за тебя должен её повторять. Иди на место, а то тебе вообще будет два балла. И молчи. Не желаю тебя слушать.
Мартын сидел и ничего не мог понять. Почему вдруг тот подхватил фразу о начальнике разведки? Конечно, он мог просто обмолвиться. Но мог в гневе и проговориться. Хотя о чём тут спорить? Уж в чужой сон никто не может проникнуть. Это точно.
Как на иголках, Мартын досидел до конца уроков.
Он летел из школы с такой скоростью, что даже уборщица тётя Маша закричала ему вслед:
— Под машину не попади, сорванец!
Укладываясь спать, Мартын мечтал только об одном: чтобы его сон повторился. Но он хорошо знал, как несбыточны ребячьи мечты.
VI
Утром Мартына разбудили шаги. К нему влетел военный министр со словами:
— Ваше высочество, война! Мрачнаусы захватили в плен все посланные вами отряды.
Мартын протёр глаза: кровать с балдахином, военный министр с пышными седыми усами… Он тихонько ущипнул себя и тут же ойкнул. Если это сон, то почему ему больно.
Он вскочил на ноги.
— А ещё… ещё есть у нас солдаты?
— Так точно.
— Пошлите отряды, остановите мрачнаусов.
— Солдаты ждут вашего приказа, ваше высочество.
— Отправляйте их, а мне ответьте: откуда наступает противник?
— Мрачнаусы идут по всем четырём дорогам, ведущим к замку. По дороге Печали и дороге Радости, по дороге Силы и дороге Слабости. Полчища мрачнаусов несметны.
— В бой!
Военный министр вышел, гремя шпорами.
Наскоро одевшись, Мартын подошёл к окну. Сотни солдат расходились от замка. Они шли молча, как будто понимая, что идут не просто в бой, но и на верную гибель. И Мартын ничем не мог сейчас им помочь.
Военный министр вернулся, неся что-то впереди себя.
— Ваш меч, ваше, высочество, — он протянул Мартыну ярко сверкающий клинок. — Время настало, — добавил он.
— Но я… — начал было Мартын, беря в руки холодный металл. — Мне нужен кто-то, кто дал бы мне уроки.
— Неужели вы забыли наши уроки, ваше величество? — удивлённо произнёс военный министр.
Когда Мартын это услышал, он вдруг явственно вспомнил, как его учили фехтованию. Вспомнил полянку среди берёз, где он дрался, учась побеждать. И руки его вспомнили то, о чём забыла голова.
