Казалось, она не воспринимает всерьез угрозу похищения. Может, это всего лишь рекламный трюк, организованный ее мамашей?
Не исключено, что Хейзел сама и сообщила им, что Кэсси будет сегодня в парке.
Однако, когда репортеры подошли поближе, миссис Кэсс насторожилась и велела дочери держаться от них подальше.
— Пусть фотографируют, я не возражаю, — сказала она. — Но интервью не давай. Я обещала его журналу «Топ ТиВи».
Кэсси скривилась.
— Опять небось прицепятся с этим похищением, — простонала она, когда мать отошла.
Съемки продолжались еще некоторое время. Потом небо заволокло облаками, и все пришлось прекратить. Кэсси свою работу сделала, но нам велели прийти на следующий день. Ник обрадовался: весь день он сокрушался, что не захватил с собой видеокамеру и не смог снять нашу компанию с киногруппой. Теперь у него будет такая возможность.
— Я совершенно вымотался, — пожаловался Том. — Странно, вроде бы мы ничего особенного не делали.
— Не пойму, как это Кэсси удается выглядеть такой свежей и бодрой, — заметила Лиз, наблюдая, как та беседует с матерью. — Она удивительная, правда?
— Профессионалка, — напомнил Ник. — Высший класс.
Поговорив с дочерью, Хейзел подошла к мистеру Винсенто, представителю фирмы «Маркхэм энд Маркхэм». Наверно, намеревается уговорить его снять Кэсси в рекламе еще каких-нибудь конфет, подумала я.
— Мама просто неутомима, — устало сказала Кэсси, приблизившись к нам.
Приглядевшись к ней, я заметила, что у нее усталый вид. Вероятно, это тоже надо уметь — продолжать улыбаться, когда хочется только одного: уйти и лечь спать.
— Слушайте, подождите меня минут пять, ладно? — вдруг попросила Кэсси. — Мне нужно снять грим и переодеться. Пэт сказала, что они уже собираются. Я бы с удовольствием поболтала с вами еще немного.
Разумеется, мы ее подождали. Но когда она вернулась в джинсах и футболке, Хейзел немедленно к ней прицепилась.
— Кэсси, милочка, мы замечательно поговорили с Тони Винсенто, — затараторила она. — Он приглашает нас на чашку кофе в «Черную кошку». Там мы сможем все спокойно обсудить. Так что поторопись. Он ждет.
Кэсси решительно замотала головой, ее светлые волосы рассыпались по плечам, окружая голову золотистым ореолом.
— Хейзел, прошу тебя, — взмолилась она. — Только не сегодня. Я очень устала и хочу домой.
Миссис Кэсс заколебалась, не зная, что предпринять.
— Не капризничай, Кэсси, — пробормотала она, покосившись на нас. — Я его настроила, разогрела, можно сказать, и теперь его никак нельзя упускать. Ты же знаешь, как это для нас важно.
— В таком случае пей с ним кофе сама, — огрызнулась Кэсси. — Я иду домой!
Хейзел нахмурилась.
— Но я не могу отпустить тебя одну, дочка, — буркнула она. — Это слишком опасно.
Она обняла дочь и отвела ее в сторонку. Они горячо заспорили, стараясь не повышать голос. Кэсси надулась и выпятила нижнюю губку. Хейзел что-то сердито бубнила, не спуская глаз с мистера Винсенто.
Минуты через две Лиз не выдержала и направилась к ним.
— Извините, Хейзел, — вежливо начала она. — Если вы позволите, мы проводим Кэсси домой, а вы идите с мистером Винсенто.
Кэсси благодарно улыбнулась. Мамаша заколебалась. Ее явно смущало то, что мы стали невольными свидетелями семейной сцены.
— Что ж, ладно, — проворчала она неохотно. — Только нигде не задерживайся, Кэсси, сразу иди домой. И не забудь запереть дверь.
Как только мать отвернулась, Кэсси схватила Лиз за руку.
— Спасибо, — горячо зашептала она. — Ведь это смешно, правда? Вы в роли моих телохранителей!
Она опустила голову.
— Мне до смерти надоело, что мать обращается со мной как с малым ребенком, — добавила она. — Мне девятнадцать лет, черт подери! Мать все время твердит, что меня могут похитить!
Я с удовольствием предвкушала, как мы пройдем с Кассандрой Кэсс через наш городок. Если повезет, нам встретится кто-нибудь из школы. Или моя сестра Тиффани — это еще лучше! Она просто умрет от зависти, увидев, что я запросто болтаю со знаменитой телезвездой.
Увы, никого из знакомых мы не встретили. Не пришлось мне послушать и сплетни о голливудских звездах. Кэсси беспрерывно ругала мать. Мы и рта не раскрыли. Она жаловалась, что Хейзел ее уже достала, шагу не дает ступить, норовит управлять не только ее карьерой, но и жизнью.
Убедившись, что Кэсси вошла в дом и заперла дверь, мы разошлись в разные стороны. Ник пробормотал что-то о владельце «Паласа», но все слишком устали и решили наведаться в кинотеатр на следующий день, если съемки закончатся вовремя.
Когда я ввалилась в прихожую, мама возилась в гостиной.
— Это ты, Ришель? — крикнула она. — Как хорошо, что ты не поздно. Я не знала, когда вы закончите. Ну как все прошло?
Я вспомнила, как Хейзел Кэсс обращается с Кэсси, влетела в комнату и горячо обняла маму.
Она слегка удивилась.
— За что? — улыбнулась она. — Нет, я, конечно, не возражаю.
— Ни за что, — ответила я. — Просто… спасибо, мамочка.
Мама приготовила отличный ужин в честь начала моей кинематографической карьеры, но я так устала, что чуть не заснула прямо за столом. Сразу после ужина я улеглась в постель и уже задремала, когда явилась Тиффани и забарабанила в дверь.
— Уходи, — сонно пробормотала я, но она все-таки вошла и стянула с меня одеяло.
— Я тут ни при чем, — ухмыльнулась она. — Ругай Лиз Фри. Она велела тебя разбудить. Говорит, это срочно.
Я побрела к телефону и взяла трубку:
— Лиз, я уже сплю! Что случилось? Лиз шумно вздохнула.
— Ах, Ришель, — заныла она. — Это ужасно! Мне только что звонила Жасмина. Когда миссис Кэсс вернулась домой, дверь спальни была заперта, и она подумала, что Кэсси спит, но попозже все же решила к ней заглянуть. И что же? В комнате никого не было! Хейзел обыскала весь дом. Кэсси исчезла!
Глава VIII. Суматоха
Я застонала. Почему все так носятся с Кассандрой Кэсс? Мало того, что Хейзел квохчет над ней как курица, так теперь еще и Лиз туда же.
— Успокойся, — я зевнула, — наверно, Кэсси пошла погулять. Нам-то что?
— Как это что? — возмутилась Лиз. — Хейзел уверена, что ее похитили. А мы последние, кто ее видел, Ришель! — завопила она в трубку. — Жасмина позвонила, чтобы выяснить: проводили ли мы ее до самого дома.
— Проводили. И собственными глазами видели, как она вошла внутрь и заперла дверь. Точка.
По-моему, я рассуждала вполне разумно, но Лиз меня не слушала.
— Как ты можешь быть такой спокойной, Ришель? У тебя нет сердца, — заорала она в трубку. — Ты
