'ЦЫГАНОВЫ'

Давид Самойлов «ЦЫГАНОВЫ» поэма

1. ЗАПЕВ

Конь взвился на дыбы,

          но Цыганов

Его сдержал, повиснув на узде.

Огромный конь, коричневато-красный,

Смирясь, ярился под рукою властной,

Мохнатоногий, густогривый конь

Сердился и готов был взвиться снова.

Хозяин хохотал. А Цыганова,

Хозяйка, полногруда и крепка,

Смеялась белозубо с расписного

Крыльца, держа ягнёнка-сосунка.

А Цыганов уже надел хомут

И жеребца поставил меж оглобель.

И сам он был курчав, силён, огромен.

Всё было мощно и огромно тут!

И солнце, и телега, и петух,

И посреди двора дубовый комель.

И Цыганов поехал со двора.

А Цыганова собрала дрова

И в дом пошла.

          И сразу опустело,

Когда исчезли три могучих тела —

Её, и Цыганова, и коня.

Один петух, свой гребень накреня,

Глядел вослед коню и Цыганову.

Потом хозяйка погнала корову.

И это было лишь начало дня.

2. ГОСТЬ У ЦЫГАНОВЫХ

— Встречай, хозяйка! — крикнул Цыганов.

Поздравствовались. Сели.

          Стол тесовый,

Покрытый белой скатертью, готов

Был распластаться перед Цыгановой.

В мгновенье ока юный огурец

Из миски глянул, словно лягушонок.

И помидор, покинувший бочонок,

Немедля выпить требовал, подлец.

И яблоко мочёное лоснилось

И тоже стать закускою просилось.

Тугим пером вострился лук зелёный.

А рядом царь закуски — груздь солёный

С тарелки беззаветно вопиял

И требовал, чтоб не было отсрочки.

Графин был старомодного литья

И был наполнен желтизной питья,

Настоянного на нежнейшей почке

Смородинной, а также на листочке

И на душистой травке. Он сиял.

При сём ждала прохладная капуста,

И в ней располагался безыскусно

Морковки сладкой розовый торец.

На круглом блюде весело лежали

Ржаного хлеба тёплые пласты.

И полотенец свежие холсты

Узором взор и сердце ублажали.

— Хозяйка, выпей! — крикнул Цыганов.

Он туговат был на ухо.

          Хмельного

Он налил три стакана. Цыганова

В персты сосуд гранёный приняла

И выпила. Тут посреди стола

Вознёсся борщ. И был разлит по мискам.

Поверхность благородного борща

Переливалась тяжко, как парча,

Мешая красный отблеск с золотистым.

Картошка плавилась в сковороде.

Вновь жёлтым самоцветом три стакана

Наполнились. Шипучий квас из жбана

Излился с потным пенистым дымком.

Яичница, как восьмиглазый филин,

Серчала в сале. Стол был изобилен.

А тут — блины! С гречишным же блином

Шутить не стоит! Выпить под него —

Святое дело. Так и порешили.

И повторили вскоре. Не спешили,

Однако время шло. Чтоб подымить,

Окно открыли. Двое пацанов

Соседских с боем бились на кулачки.

По яблоку им кинул Цыганов,

Прицыкнув: — Нате вот и не варначьте! —

Тут наконец хозяйка рядом с мужем

Присела. Байки слушала она

Мужские — кто где ранен, где контужен.

Но снова два соседских пацана

Затеяли возню…