Любил семью, но водку пил.
И на станке своем токарном
Трудился из последних сил.
Хотел он в годы перестройки
Богатым стать, – не удалось.
И вот опять – друзья, попойки.
А жизнь идет то вкривь, то вкось.
Но он нисколько не жалеет.
Завод ему – как дом родной.
И после смены, поскорее,
Спешит к друзьям, но не домой.
Уже и дети повзрослели.
И семьи есть свои у них.
Жена ушла, а дни летели.
Но он не знал путей иных.
Эх, водка, водка, скольким людям
Ты поломала их судьбу.
Но пили, пьем, и пить мы будем,
Хоть кол теши у нас на лбу.
Мы пьем за Родину и веру,
За то, что пожили мы всласть,
За все несчастья и потери,
За то, что жизнь не удалась.
2010
Бомж
Еще с утра не похмелившись
И не позавтракав ничем,
На божий свет выходит нищий,
Иначе – бомж, дитя проблем.
С утра уже он под пивнушкой.
Он ждет, а вдруг ему нальют.
Сияет солнце сквозь верхушки
Деревьев, тут его приют.
Здесь скоро дружно соберутся
Его друзья в единый круг.
Рассказы долгие начнутся
Среди бутылок и подруг.
Уже недолго ждать осталось.
Сюда всегда короткий путь.
Но он устал и, не печалясь,
Прилег немного отдохнуть.
Вот он лежит, кусают блохи,
Сушняк с похмелья все сильней,-
Свидетель доблестной эпохи,
Победы радужных идей.
Да, он лежит, имеет право!
Растратив жар души своей,
Он заработал честь и славу
Трудом на благо всех людей.
2009
Провинциальный поэт
Двоится рифмами тоска
Провинциального поэта.
Трепещет жилка у виска.
Устало тлеет сигарета.
Поёт в измученной душе
Мотивчик пошлый старой песни:
'В столице рай и в шалаше…'
Одно и то же – хоть ты тресни.
На кухне свет. Ворчит жена
И жарит рыбные котлеты.
Она развязна и пьяна.
А жизнь пуста. И нет просвета.
2010
Живу как все
Живу как все: пылю без вдохновенья;
