Учительница тяжело вздохнула, поморщила носик, спросила у сидящего перед Тюхой Гилевича:
– А ты умеешь?
– Да! – Вовка быстро затарабанил, почти не глядя в учебник.
На передних партах прыснули, Лешка подумал, что так же, если не дольше, смеялись бы и над ним. Ну, Тюха!..
Шел дождь, но за школой собрались все мальчишки-восьмиклассники и несколько человек из других классов. Покуривая прикрытые ладонями сигареты, ждали поединка.
– Ну, так кто кому дал в воскресенье? – повторил вопрос Порфиров.
Тюхнин смотрел по-бычьи, из-под лба, глаза бегали по сторонам, точно предстояло драться со всеми и выбирал, с кого начать. И от этого трусливого ничтожества Лешке приходилось столько терпеть! На – получи за все!
Тюха сломался быстро. Спрятав разбитую морду в ладони, замер, не сопротивляясь. Кровь из разбитой губы стекала на подбородок, а оттуда – на бледно-голубую рубашку. Вдруг Гришка развернулся и побежал. Метрах в десяти остановился и крикнул совсем по-детски:
– А вот и не догонишь!
Дружный хохот был ответом на предложение погоняться.
Гришка сник и, размазывая по мокрому лицу кровь, побрел через кусты к дыре в заборе.
Порфиров с непонятной тоской смотрел ему вслед. Казалось, теряет что-то дорогое, нужное, но что – не мог понять.
– Молодец, Леха! – хлопнул его по плечу Гилевич.
– Ну?! – зло скинул его руку Алексей.
Презрительно сплюнув, он прошел между расступившимися школьниками. Все они когда-то лебезили перед Тюхой, а теперь поздравляют победителя и со злорадством смотрят вслед бывшему тирану и его, Лешки, бывшему другу. Так и хотелось вернуться и бить их, бить...
Глава четвертая
В последний день четверти шел снег. Алексей сидел перед осколком зеркала, установленным на подоконнике, пытался уложить мокрые после бани волосы в мужскую прическу, а то кудри, как у девки, хоть налысо стригись.
Во дворе залаяла Манька.
– Мам, тетка Галька идет.
– Какая? – спросила из соседней комнаты мать.
– Смирниха.
– Приехала, никак? – Мать пошла встречать гостью.
Галина Степановна, мать Светки Смирновой, полная рыжеволосая женщина, заполнила дом высоким громким голосом.
– Привет, подруга! Ну, как поживаешь?.. Да, на праздники приехала. Решила, вот, тебя навестить... А это Лешка? Ты смотри, какой вымахал! И не узнаешь!.. Ну, как учишься? Небось одни двойки?
– Эту четверть хорошо закончил, учительница похвалила, – похвасталась за него мать.
– Моя тоже хорошо учится, отличница. А растет! Приеду в следующий раз, а она уже замужем! – с довольной улыбкой произнесла Смирнова и вытянула из кармана иностранной куртки бутылку водки.
Глаза матери радостно заблестели.
– Сейчас я грибков маринованных наберу, сальца нарежу... – заметалась она.
– Да сядь, поговорим сначала, водка никуда от нас не денется.
– А чего там, за столом и поговорим... Порфиров! – позвала она мужа.
Налили и Алексею. Пил как воду – привык уже. А потом отламывал маленькие кусочки хлеба, долго мял пальцами и проглатывал шершавые шарики, слушая разговор старших.
Мать, выпив, оживилась.
– Ой, Галь, ты прям вылитая Алла Пугачева!
Смирнова благосклонно улыбнулась и кивнула головой, подражая певице.
– Представляешь, захожу в райцентре в ресторан, заказываю покушать, сто грамм коньяка, жду. Смотрю, вся кухня вывалила, уставилась на меня. Официантка принесла заказ и спрашивает: «Извините, вы не Алла Борисовна?» Не хватало, чтобы Аллочка по таким забегаловкам ходила! За кого они принимают ее?! – наигранно возмущалась Смирнова, чисто по-женски, основываясь только на схожести рыжих шевелюр и одинаковом количестве лишних килограммов, помогала известной певице нести бремя популярности. – Тоже мне, ресторан! Вот в Германии!.. – Она после развода с мужем работала три года вольнонаемной, парикмахером, в группе советских войск в ГДР и любила при каждом удобном и неудобном случае напомнить об этом.
Лешка с интересом слушал о незнакомой, недосягаемой загранице, о речных пароходах, на которых сейчас работала Светкина мать, о Черном море, куда после профилактического ремонта отправится ее судно, о мужиках из экипажа, от которых отбоя нет. Выпив полрюмки, выделенные отцом, Лешка мечтал о других городах и странах, о том, как когда-нибудь побывает там.
– Ну, а вы чего молчите? Рассказывайте, как живете! – закончила Галина Степановна.
– А что мы? – грустно ответила мать. – Живем – и все.
– Райкин мужик завтра работает, не знаешь? – спросила вдруг Смирнова.
Райка, младшая сестра матери, работала фельдшером в леспромхозе, а ее муж – электриком.
– Не знаешь, отец? – переадресовала мать вопрос.
– Вроде с утра должен дежурить.
– А зачем он тебе?
– Да так... починить кое-что надо...
Зачем она спрашивала о муже тетки Райки – Алексеи узнал на следующий день. С утра опять валил мокрый снег, и, чтобы не сидеть дома, Лешка пошел к родне посмотреть телевизор. Порфировский телевизор не работал уже месяца три, надо было везти в райцентр, чтобы поменяли кинескоп, но когда были деньги, не до телевизора было: каждый день такое кино в доме – хоть зрителей выноси. Родственники жили богато: мотоцикл с коляской, цветной телевизор, новая полированная мебель во всех комнатах, ковры на стенах, хрусталь в серванте. И еды у них всегда было навалом, и всякая, даже магазинные колбаса и сыр. Лешка старался приходить к ним в гости так, чтобы попасть за стол. Дожидаясь обеда, он сидел перед телевизором на ковровой дорожке – так удобней. Рядом, на диване, устроились два двоюродных брата и сестра – круглолицые и розовощекие, как молочные поросята. Старший из братьев, пятиклассник Сергей, в последнее время часто прибегал к Лешкиной защите, и за это всячески старался отблагодарить. Он выпросил у матери конфет для двоюродного брата, показал новую игру, подаренную ему на день рождения. При этом он без умолку тараторил, объясняя происходящее на экране телевизора, будто Лешка сам не понимал.
В сенях послышался знакомый голос. Светкина мать заглянула в комнату, поздоровалась с детьми и ушла с хозяйкой на кухню. Алексей обратил внимание, что у Смирнихи заискивающее выражение лица, она все время теребила носовой платочек, как делает и ее дочь Светка перед контрольной или сочинением. Вскоре тетка Райка вернулась в комнату и достала из тумбочки, набитой лекарствами, две металлические коробки, в которых позвякивали инструменты, потом еще раз пришла за ватой и пузырьками с какой-то жидкостью. Слышно было, как хлопком закрыли дверь на кухню.
Сергей почему-то перестал болоболить, завертел головой, наблюдая за матерью, к чему-то прислушался, когда она заперлась с гостьей. В глазах его появился необычный огонек. Двоюродный брат пересел на пол, шепотом предложил Алексею:
– Пойдем в игру поиграем.
– Сейчас, досмотрим.
