это повторилось. Но Одри ничего не ответила Дэну, продолжая стоять, уставившись невидящим взором на великолепную клумбу желтых георгинов. И тогда он встряхнул ее за плечи и развернул к себе:
— Почему? Одри, ну почему ты хочешь, чтобы все было тихо, спокойно, безопасно? По-моему, такие отношения не лучший фундамент для брака. Это все равно, что пускать океанский лайнер в плавание по пруду вместо того, чтобы сразу спустить его на море.
Она попыталась освободиться от его рук и почувствовала явное облегчение, когда он наконец ее отпустил.
— Некоторых людей укачивает на воде.
— Например, Ивлина.
— Наши отношения устраивают нас обоих.
— Понятно. Короче говоря, это будет платонический брак.
— Он вовсе не будет платоническим! — защищаясь, выкрикнула Одри. — Он просто не будет…
— Каким? Страстным?
Она запнулась, подыскивая подходящее слово.
— Штормовым. Ни мне, ни Ивлину не нужны бьющие через край эмоции. — Тут же поняв, как нелепо прозвучали ее слова, Одри покраснела и понурилась, волосы упали ей на лоб, челка наполовину скрыла лицо. Дэниел расхохотался.
— Пожалуй, твой отец был прав. Настоящий мужчина не может стремиться к таким прохладным отношениям в браке.
— Отец не прав. Первый раз в жизни он отнесся к человеку предвзято…
— Не стоит оправдываться, — мягко посоветовал Дэн. — Кажется, сейчас у меня будет возможность составить свое собственное мнение.
По дорожке к ним направлялся Ивлин.
Несмотря на теплый субботний день, на нем был строгий темный костюм и галстук. В этом «футляре» он представлял разительный контраст с Дэниелом, который был одет в легкие хлопковые брюки и полосатую футболку. Однако Одри не без удовольствия отметила, что Ивлин был явно красивее.
Желая доказать Дэну свою расположенность к жениху, она громко воскликнула: «Дорогой!» — и порывисто обхватив Ивлина за шею, прижалась своими губами к его губам. Ивлин не осадил ее, однако вид у него был такой обескураженный, что Дэн вынужден был отвернуться, чтобы спрятать невольную улыбку. Одри метнула в его сторону недовольный взгляд.
— Меня зовут Дэниел Сеймур, — представился он, протягивая Ивлину руку.
— Очень приятно. А я Ивлин Кросби.
Ладонь Ивлина оказалась чуть влажной, но рукопожатие — крепким; в светлых глазах затаилось явное любопытство.
Одри подняла с земли свой свитерок, встряхнула его и, взяв жениха под руку, предложила пройти в дом. Это приглашение, бесспорно, относилось и к Дэну, поэтому он пошел рядом, своей близостью вновь приведя ее в смущение.
Переводя взгляд со стройной темноволосой Одри на белокурого атлетически сложенного Дэниела, Ивлин вдруг спросил:
— Что-то я не вижу фамильного сходства. А ведь вы, кажется, двоюродные брат и сестра?
— Да, но мы не кровные родственники, — коротко ответил Дэн.
— Но фамилия у вас одна?
— Моя мать овдовела, когда мне еще не было года, а вскоре она вышла замуж за Теодора Сеймура, который усыновил меня.
— Понятно, — кивнул Ивлин и с оттенком снисходительности в голосе поинтересовался: — А чем вы занимаетесь, мистер Сеймур?
— Можно называть меня просто Дэном.
— Хорошо, Дэн, чем вы занимаетесь, если не секрет?
— Я нахожу маленькие фирмы, находящиеся на краю банкротства, объединяю их и создаю большие, процветающие компании, — с легкой ухмылкой ответил Дэниел.
— Это должно быть весьма увлекательно. — Ивлин в некотором замешательстве принялся протирать свои очки.
— Безусловно.
Непонятно почему, но Одри вдруг пробрала дрожь.
Блэкки, при появлении Ивлина куда-то исчезающий, сейчас вдруг, к удивлению хозяйки, появился из-за клумбы великолепных фиолетовых маргариток и потерся о ногу Дэна.
— Кажется, кот с вами отлично знаком, — стараясь скрыть свое удивление, проговорил Ивлин, но Дэн промолчал.
Ивлин решил продолжить свои расспросы:
— Я полагаю, Дэн, что вы живете… э-э-э… в другом полушарии?
— Я живу в Штатах. В Филадельфии.
— A-а, понятно. Я заметил это по вашему произношению. Хотя, правда, сами американцы считают филадельфийский выговор каким-то особо изысканным.
Дэн оставил без внимания эту колкость.
Молодые люди вышли из сада и направились по склону, поросшему мягкой зеленой травой, к дому из бордового кирпича, выложенного елочкой.
— Так, значит, вы знакомы с детства? — продолжил разговор Ивлин, пригладив свои и без того безукоризненно уложенные волосы.
Дэниел отрицательно помотал головой.
— Нет, мы не были знакомы до… Когда мы познакомились, Одри?
Девушка нехотя выдавила из себя:
— Я точно не помню.
— Уверен, что помнишь, — перехватив ее колючий взгляд, возразил Дэн, явно забавляясь ситуацией.
— Ну… около года назад, — нарочито небрежным тоном ответила Одри.
— О-о, это была очень романтическая история, — начал Дэн. — Не правда ли, крошка?
Напуганная этим обращением и не зная, что еще он собирается рассказывать, Одри перебила Дэна:
— Не думаю, что Ивлину будет интересно слушать наши семейные истории.
— Почему же, — вежливо возразил тот. — Так что же было дальше? — обратился он к Дэну.
— Может, ты сама хочешь продолжить? — игриво подмигнув Одри, предложил Дэн.
Одри почувствовала себя загнанной в угол.
Прикинув расстояние до дома, она неспешно начала рассказывать то, что можно было рассказать.
— Отчим Дэниела и мой отец — братья-близнецы. Более тридцати лет назад они поссорились, и всякие отношения между ними прекратились. И вот прошлой осенью мы получили письмо от дяди Тео. Врачи обнаружили у него неизлечимую болезнь, и он решил перед смертью помириться со своим братом. Мы с папой отправились в Филадельфию. Вот тогда-то мы и познакомились с Дэном, — с облегчением закончила Одри, подходя к дому.
Клиффорд Сеймур, восседающий на диване, оторвался от своего детектива. Раньше его с трудом удавалось заставить хоть немного расслабиться. Теперь же, после небольшой автомобильной аварии, в которую он недавно попал, испытывая время от времени боли в спине и груди, он старался больше отдыхать. Пожалуй, впервые в жизни Клиффорд следовал указаниям врачей.
Он снял очки и улыбнулся, приветствуя вошедших молодых людей, обнажив при этом ряд ровных зубов с расщелиной между двумя передними, которая придавала ему какой-то ребячливый вид.
— Синтия только что приходила узнать, сколько человек намечается сегодня к обеду, — ласково обратился он к дочери и, переведя взгляд, в котором уже не было столько тепла, на Ивлина, добавил: — Ты не скажешь ей, дорогая?
— Дэниел остается? — холодно поинтересовалась Одри.
