больше не встречал, каких-либо писем, записок не получал…»
«…Осужденный за злостное хулиганство Рябов Петр Егорович назначенное ему наказание полностью не отбыл, умер в межобластной больнице от рака легких…»
Оперативно-розыскная группа во главе с майором Салиховым обобщала полученную за день информацию, когда в поселковое отделение милиции вбежала, запыхавшись, взволнованная до крайности женщина и закричала, простирая руки к сидевшему за барьером дежурному:
— Скорее! Скорее! Да что же вы сидите!
— В чем дело? Что случилось? — словно по команде повскакивали с мест оперативники.
— Спокойно, товарищи, — поднялся Салихов. И, подойдя к барьеру, сдержанно спросил, обращаясь к женщине:
— Ваша фамилия?
— Бондарева.
— Где вы работаете?
— В жилищно-коммунальной конторе.
— Хорошо. А теперь расскажите, что произошло.
На мгновение воцарилась тишина, все вернулись на свои места. Возле барьера остался стоять лишь Салихов.
— Вы знаете, шла я сейчас лесом, по дороге, что невдалеке от поляны, где убийство совершилось… Иду, значит, себе спокойно, слушаю, как птицы щебечут. И вдруг из кустов выбегает на дорогу человек, дышит тяжело, стонет будто. Я — сразу в крик, испугалась больно, а он — руками за голову, прыг через дорогу — и снова в кусты. Только я его видела. Ох, и страшным показался мне этот человек! Не то черт, не то леший какой. Не помню даже, как выбралась из леса. Лишь на опушке и опомнилась от страха. А как пришла в себя да успокоилась немного, то грешным делом подумала: что делал там этот человек, на поляне-то? От кого и зачем бежал? Подумалось мне, прости меня господи, уж не он ли загубил девочку- то…
— Вы разглядели этого человека? — Салихов придвинулся к женщине, словно боялся пропустить что- то важное, глаза насторожились.
— Да где уж там разглядеть, — махнула рукой Бондарева. — Он как выскочил из кустов, так у меня свет белый в глазах померк. Тут мгновенье какое-то прошло, не больше, как он прошмыгнул. Прошмыгнул и пропал. Во что был одет, обут, заметить не успела!
— Ну, а место, где встретили его, сможете нам показать?
— Место, пожалуйста. Оно приметное. Я по этой дороге весь век свой хаживала.
— Хорошо, — Салихов повернулся к оперативникам: — Все в машину! Каждому иметь оружие! А вы, — обратился он к дежурному, — оповестите кинолога. Пусть ждут нас с Пальмирой. Заберем их по пути.
Сначала хотели начать преследование с того места, где Бондарева наскочила на незнакомца, но Салихов настоял: начинать надо с поляны, а Бондарева с милиционером пусть дожидаются на дороге. И не ошибся. Покружив по поляне, Пальмира взяла след и сразу же потащила кинолога в чащу. За ними устремились Салихов и остальные оперативники. Прошла минута — и они выскочили на дорогу. Салихов успел лишь крикнуть Бондаревой: «Идите к машине и ждите нас!» — как собака с кинологом, перебежав дорогу, уже скрылись в чаще. Майор решил не отставать.
От мелькавших стволов деревьев — белых, серых, коричневатых — рябило в глазах, ветки хлестали по лицу и груди. Но вот лес поредел, все подошли к краю оврага. Пальмира сделала несколько пробежек взад- вперед, принюхалась и бросилась вниз. Преследователи буквально покатились по крутому склону на дно оврага. Тут оказался колодец. Собака обнюхала сруб, покружила возле него и, пробежав немного по оврагу, устремилась вверх по противоположному склону.
И снова бег, но теперь уже не такой трудный: лес все редел и редел. Наконец — поле. Теперь бежать совсем легко, хотя и силы на исходе.
Вот автомобильная дорога, перекресток, где она смыкается с другой полевой дорогой, что ведет прямо в поселок нефтяников. Поселок недалеко, за пригорком.
Собака забегала, закружилась, будто занервничала из-за чего, и вдруг остановилась, вытянув морду в сторону поселка.
— Потеряла след… — вздохнул кинолог, снимая фуражку и смахивая рукавом стекавшие по лицу капли пота.
— Ничего, — тяжело дыша, сказал Салихов. — Она сделала свое дело… Дороги здесь две, а путь один — поселок…
В овраге было сыро и пахло прелой травой. Высившиеся по его краям деревья почти закрывали солнце, и лишь там, где сходились их верхушки, светилась голубизной узенькая полоска неба.
Мустафин только что закончил осмотр, составил протокол и теперь стоял, наблюдая за тем, как эксперт-криминалист с осторожностью отделял от земли гипсовые слепки, изготовленные со следов обуви — обуви человека, побывавшего здесь недавно и убежавшего в сторону поселка.
Эти следы следователь заметил сразу, как только спустился на дно оврага. Они отчетливо отпечатались на влажной земле возле родника, превращенного чьей-то заботливой рукой в лесной колодец.
Обувь, как видно, сорок второго размера, подошва с рисунком в виде мелких поперечных полос, каблуки сзади чуть стерты…
Стоявший рядом с экспертом майор Салихов подошел к следователю и сказал, зябко оглядев склоны оврага:
— Интересно… Что он делал в этой яме?
— Похоже, здесь была настоящая драма… — задумчиво произнес следователь. — Сначала потоптался возле родника, потом присел на сруб, наследил изрядно. А там, — он указал на небольшую лужайку, — и вовсе трава помята, будто кто-то катался по ней с воем…
— Почему с воем?
— Завоешь, пожалуй. Один — в такой яме. Кругом чудятся люди, засада… Представь себе: ходит он по дну этого глухого оврага и накручивает на ус, как вынесут ему приговор, как придут за ним конвоиры, поведут по узкому коридору, и как будет он идти, отсчитывая последние шаги. Да, да, идти и считать про себя: раз, два, три… И вдруг откуда-то сверху с хрустом падает под ноги вот эта сухая ветка… — Следователь наклонился и подобрал с земли березовую ветку, посмотрел на свежий излом и отбросил в сторону. — Тут есть отчего выть и кататься по траве…
Салихов с удивлением взглянул на следователя и покачал головой.
— Ну и фантазер ты!
— А что тут фантазировать? Там на срубе — еще не высохшие брызги. И на земле тоже есть. Видимо, так дурно, было, что стал брызгаться холодной водицей…
— Когда бежал от нас?
— Нет, зачем же. Когда бежал, уже некогда было прохлаждаться. Он был здесь перед тем, как пойти туда… на поляну. Здесь в нем боролись страх и мучительное желание. Да… Правы психологи и авторы знаменитых детективов… Тянет преступника к месту злодеяния. Знает, риск — стопроцентный, а идет, идет, будто на заклание!.. И Камиль Булатович не зря велел выставить посты в этих местах… Однако пора и нам на лесную поляну…
Он обратился к криминалисту:
— Уже закончили?
— Да, Марат Сагитович, все изъято и упаковано.
— Тогда идемте. Ребята там заждались, наверное…
Одетые в штатское оперативники отдыхали, сидя на траве и как бы прислушиваясь к пению птиц. Увидев следователя и майора, живо поднялись и пошли навстречу.
