Девушка вздохнула и взглянула на свою шелковую рубашку под прозрачным халатиком — жалкую попытку привлечь Лукаса. Вот Энн была роскошна, а Кэтрин… Она просто примеряла на себя маску соблазнительницы.
Вздохнув еще раз, Кэтрин включила кофеварку и пошла за утренней газетой. Когда она открыла дверь, к дому по дорожке шел Лукас.
— Ты сегодня рано, — выговорила Кэтрин, смущенно стягивая отвороты халата. Ну вот, она даже не может продемонстрировать свою женственность.
Лукас перевел взгляд на руку Кэтрин, комкающую на груди халат, потом вернулся к ее лицу и улыбнулся так, что все страхи Кэтрин исчезли и сердце затопила теплая волна.
— Похоже, пахнет кофе? — поинтересовался он.
— Я только что поставила его вариться. — Кэтрин жестом пригласила его войти, и Лукас пошел вслед за ней на заднее крыльцо, куда Кэтрин уже принесла кофеварку и тостер.
Кэтрин встала около стола, дожидаясь, пока последняя капля не упадет в чашку, и затаила дыхание, почувствовав, что Лукас встал у нее за спиной. Потом его теплые руки скользнули от ее локтей к плечам.
— Мне не нужен кофе, потому что стоит мне увидеть тебя — и сна у меня ни в одном глазу, прошептал он, щекоча своим дыханием шею Кэтрин.
Она хотела было напомнить о присутствии в доме многочисленных гостей и повернулась к нему лицом. Губы ее оказались прямо напротив его губ. Взгляд Лукаса опустился к ее распахнувшемуся халату и откровенной ночной рубашке, потом вернулся к ее лицу. У Кэтрин, загипнотизированной желанием, горевшим в глазах Лукаса, перехватило горло, и она не смогла вымолвить ни слова. Ее рука лежала на его крепкой груди.
Она страстно хотела найти в себе достаточно мужества, чтобы оттолкнуть его и тем самым доказать несгибаемость своих принципов. Но смогла только раскрыть губы, чтобы накрыть его пряный, свежий рот своим.
Лукас поднял руку и коснулся щеки Кэтрин, его губы сливались с ее, и язык ласкал глубины ее рта.
Голова у Кэтрин шла кругом от страсти и стыда. Охваченная пламенем желания, она не только нарушила их договор, но и поощрила Лукаса ответить ей.
В смущении она отвернулась и схватила со стола чашку с кофе. Когда она снова взглянула на Лукаса, он уже отошел на безопасное расстояние, но голод в его глазах переворачивал в Кэтрин душу. Дрожащей рукой она передала ему чашку.
— Нам надо поговорить, — произнес, наконец Лукас.
Кэтрин кивнула, пытаясь держать себя в руках, указала на стул и приготовилась выслушать его упрек.
— Я тебя слушаю.
— Ты знаешь, о чем я. — Рука Лукаса накрыла ее руку. — Нам надо серьезно поговорить.
В эту секунду в комнату ворвался Томми.
— Привет, Лукас. Я тебе сегодня понадоблюсь?
— Может, сначала позавтракаешь? — предложил Лукас.
Кэтрин усмехнулась, поняв его тактику, и достала из буфета хлопья и тарелку.
Лукас поднялся на ноги.
— Я принесу молоко, — направился он к холодильнику. Вернувшись с пакетом, поставил его на стол и заметил: — Не забудь, что я тебе сказал.
Кэтрин смогла только кивнуть в ответ. Погруженная в собственные мысли, она машинально смотрела, как Томми уплетает хлопья со скоростью лесного пожара. Закончив с едой, он вскочил и умчался на кухню — Лукас уже успел очаровать и его.
Кэтрин пошла переодеться, и к тому времени, как она вернулась, обе девочки уже позавтракали и сидели перед телевизором, а Энн потягивала кофе и строила глазки Лукасу.
Кэтрин остановилась на пороге. Она не могла винить сестру за то, что та так откровенно восхищается Лукасом. Она сама не могла сдержать восторга при виде него.
Наконец Кэтрин распрямила плечи и вошла на кухню.
— Доброе утро, — поздоровалась она с сестрой, налила себе кофе и уселась за стол.
Энн секунду постояла в дверях, потом подошла к окну и выглянула на улицу.
— Отличный дом, Кэтрин, — заметила она, отпивая глоток из чашки. — Сначала я думала, что ты сошла с ума, когда решила купить старую ферму, но теперь вижу — у дома есть свое очарование. И для детей здесь раздолье.
Дети. Кэтрин замерла, услышав такое простое слово. Как часто в последнее время она думала о том, что могло
— Мне здесь нравится, — ответила она сестре.
Та покачала головой.
— Кэтрин, тебе пора замуж. Я знаю, как глупо мои слова звучат сейчас, но знаешь — по большей части моя замужняя жизнь была очень счастливой. А все потому, что дети искупают все неприятности брака.
Кэтрин промолчала. Она оглянулась на дверь, опасаясь любопытных глаз и чутких ушей, потом поднесла к губам кружку и отпила большой глоток, собираясь с мыслями.
Энн посмотрела на Кэтрин и, понизив голос, произнесла:
— Очень мило с твоей стороны устроить здесь жилье для бабушки, хотя, наверно, переделка дома влетела тебе в копеечку.
Кэтрин пожала плечами.
— Переезд бабушки показался мне хорошей идеей. Ей нужен свой угол, а у меня достаточно места.
По лицу Энн пробежала тень.
— Не могу представить, как можно жить в одиночестве всю жизнь. Если Том и я… — Ее голос прервался, и Энн прикусила губу и помолчала, прежде чем продолжить: — Если у нас ничего не получится, я хочу выйти замуж снова. — Она наклонилась ближе к Кэтрин и прошептала: — Ты знаешь, мне так хочется отомстить Тому, и я подумываю о том, чтобы завести интрижку.
— Интрижку? — похолодела Кэтрин.
— А ты хоть раз внимательно посмотрела на своего плотника? — усмехнулась Энн. — Не понимаю, как можно проводить с ним столько времени и не хотеть его…
— Тшш, — приложила палец к губам Кэтрин, обеспокоенная, что Лукас может их услышать. — Энн, я не каменная, но…
Ей необходимо остановить расспросы сестры, чтобы та потом не принялась рассказывать матери всякие романтические истории.
— Он, конечно, привлекательный мужчина, но он рабочий…
— Что ж, а я бы не отказалась, чтобы он внес в мою что-то новое.
— Перестань! — прошипела Кэтрин. — Ты просто не можешь смириться с потерей Тома.
Томление охватило Кэтрин. Она так часто мечтала, чтобы Лукас стал ее… ее целиком и полностью.
И однако же ведь не могла она сказать сестре «руки прочь»!
— Ух ты, какой тяжелый шкаф, — удивился Лукас, прекрасно зная, что внутри прячется Томми. Из-за закрытых дверей донеслось красноречивое хихиканье, и Лукас, наклонившись, постучал по верху. — Наверно, там прячется бурундук. — Он распахнул дверцы, и Томми кубарем выкатился на пол.
Лукас всей душой болел за приехавших ребятишек. Проблемы Энн и ее мужа затрагивали их отпрысков, хотели того родители или нет. И Лукас знал, что, если у него будут дети, он никогда не
