Глаза у Кости наконец слипаются, и он засыпает. Завтра ему опять рано вставать и опять идти в детский сад…
2
Бабушка Маргарита Петровна выглядывает из кухни, чтобы посмотреть на девочку, которая пришла к ним в гости. То есть, не совсем к ним, а конкретно — к Косте.
Костя уже почти взрослый — через два года заканчивает школу. Он уже решил, чем будет заниматься, и серьезно готовится к поступлению в институт.
«Ничего девочка, симпатичная, кажется», — решает про себя бабушка и, поздоровавшись с ней издалека, скрывается в кухне. Наученная Севой, который всегда гонит ее прочь от своих гостей, бабушка не заходит далеко в прямом и переносном смысле.
— Зачем мешать? — тут же сообщает она по телефону двоюродной сестре. — Понимаешь, они же совсем еще дети… Ну, девятый класс только! О чем ты говоришь?! Глупости! Еще школу нужно закончить, в институт поступить… Подожди… — она прислушивается к звукам, которые доносятся из закрытой в комнату двери, и возвращается к разговору: — Кажется, музыку включили, танцуют, наверное…
Маргарита Петровна плотно закрывает дверь в кухню и продолжает рассказывать кузине Соне о девочке, которую она только что видела.
— Ее зовут Таня. Худенькая, высокая, коротко стриженная. Родители очень приличные, кажется, с положением…
Костя этого разговора не может слышать за двумя закрытыми дверями.
Обычно они с Таней любят бродить по старому Арбату, сворачивают в узкие темные улочки, потом выходят на Калининский, идут по Воровского, выходят на Садовое… Долго бродят в темноте. И наконец прощаются у Таниного подъезда. Таня протягивает ему руку, которую он слегка пожимает, ее худенькую ручку. Потом Таня скрывается в подъезде. И у Кости еще долго остается ощущение хрупкости от прикосновения ее ладошки…
И вот Таня первый раз пришла к нему в гости, когда отец и мать на работе. Пришла, потому что каникулы и свободного времени сейчас так много.
Костя включает пластинку с модным Робертино Лоретти, по песням которого давно сходят с ума.
Таня поднимается с пуфа, он кладет руки ей на талию, обе ее руки поднимаются вверх и ложатся ему на плечи. Они медленно переступают ногами, изображая танец, — так теперь танцуют все. От близости Тани у Кости кружится голова и ему нестерпимо хочется поцеловать ее. Но вдруг войдет бабушка? Да и что сделает после этого Таня? Вдруг она уйдет? Или даст ему по физиономии, как делают в фильмах оскорбленные поцелуем девушки?
Робертино поет «O, sole mio».
Бабушка осторожно стучится в дверь.
Костя отпускает Таню и идет к двери. В приоткрывшуюся щель просовываются руки Маргариты Петровны с блюдом, на котором лежит нарезанный кусочками кекс.
— Угости! — слышится Тане, и руки тут же исчезают.
— Это бабушка сама пекла, поэтому ты должна обязательно попробовать, — говорит Костя, ставя блюдо перед Таней. — Если не хочешь, можешь и не пробовать, — добавляет он. — Но лучше все-таки попробовать, чтобы ей было приятно. У нас новая домработница, Нина, но сегодня она уехала к себе в деревню на два дня, и бабушке приходится одной управляться.
Таня берет один кусочек и с усилием откусывает. Во рту у нее пересохло от близости Кости, и она почти с досадой думает, почему Костя ее не поцеловал. Она почти сердита на него за это.
Вечером в кухне, после ужина, когда Костя с Севой пьют чай и остаются одни, Сева выглядывает из- за очередного детективного романа, ухмыляется и говорит:
— Я слышал, у тебя девочка есть?
Костя опускает глаза и ничего не отвечает.
— Пора, — говорит Сева. — В твоем возрасте у меня уже столько было! — Сева закатывает глаза.
— Мы в одном классе учимся, — словно оправдывается Костя.
— Мать уже рассказывала — видела ее в школе, когда была на родительском собрании. Приведи как-нибудь, надо познакомиться. Старший брат все-таки, совет дам.
Косте совсем не надо, чтобы ему давали советы. И знакомить Таню с Севой совсем не хочется. Но все получается само собой.
У Кости день рождения. И праздновать его без Тани он не может. Это совсем не праздник получится! Но Таня смущенно отказывается:
— Я ведь никого не знаю из гостей, которые будут у вас.
Они стоят на лестнице. Только что прозвенел звонок на урок, и все ринулись в классы, поэтому вокруг никого нет.
— Ничего, — успокаивает Костя. — Я тебя со всеми познакомлю. Это просто родственники матери. А если хочешь, — вдруг решает он, — приходи с Женей.
Женя — школьная подруга. Поэтому Таня тут же соглашается.
И на следующий день вечером они вместе с Женей идут к Косте на день рождения.
— Ты что несешь в подарок? — спрашивает по дороге Таня.
— Книгу. А ты?
— А я авторучку.
— С золотым пером?
— Да. На Кузнецком купила.
— Покажи!
Таня вытаскивает из кармана узенький футляр и открывает.
— Дорогая? — спрашивает Женя, разглядывая колпачок с золотистого цвета кольцами.
— Ну, да… Не самая дорогая, — тут же признается Таня.
— Самая — это вообще! Деньги родители давали? — прищуривается Женя.
— Нет, у меня от завтраков остались.
В прихожей, куда они попадают через несколько минут, Таня неловко протягивает Косте подарок и говорит:
— Это тебе.
Костя так же неловко берет, не глядя на то, что ему протягивают.
— Я вам помогу, — подходит к Тане Сева.
Он умело помогает ей снять пальто, вешает его на плечики и, взяв Таню двумя пальцами за локоть, проводит в комнату, где уже много людей.
— Вот, — громко говорит Сева, — это Костина одноклассница, так сказать, и подруга Таня.
И все смотрят на Таню. Она, наверное, улыбается, конечно, улыбается. Но все в тумане. Сзади она чувствует присутствие Жени. Это уже лучше, она не одна — Женю тоже представляют. Но Таня понимает, что все разглядывают не Женю, а именно ее, ее красное платье, туго перехваченное в талии широким поясом с пряжкой, изящный серебряный браслет, и туфельки на тонком каблучке — все это сейчас рассматривают и оценивают. И руки у нее от нервного напряжения дрожат.
Их с Женей сажают на диван, за огромный овальный стол.
— Что вам положить? — спрашивает кто-то, кто сидит слева.
«Это, наверное, Костин папа», — решает Таня.
Она улыбается и не знает, что ответить, — глаза разбегаются от фарфоровых блюд, хрустальных салатников, ваз с фруктами, графинов, бутылок. На столе так много красивого и, наверное, вкусного.
— Ну, давайте начнем с салата.
Николай Семенович кладет ей на тарелку большую ложку салата «оливье». И Таня начинает изо всех
