ПРОПАЛ ЧАРОДЕЙ
Глава первая
Жили-были три маленьких чародея и маленькая ведьмочка. И потеряли они своих маму и папу. Ну, не то чтобы в самом деле потеряли. Их родители вечером куда-то ушли, а за детьми оставили присматривать эльфа. Эльфа звали Пак (на самом деле его звали Робин Добрый Малый, но все звали его по прозвищу), и он был жутко вредным. Он был таким вредным, что дети делали все, что он им говорил, хотя и сами прекрасно могли колдовать.
Они даже вовремя легли спать. Легли. Но не уснули. Мальчики лежали и шепотом переговаривались, а потом к ним прокралась сестра. У нее была своя спальня, но совсем скучная, не то что у братьев – потому что кроме нее в комнате никого не было.
– Они уже должны вернуться, – прошептал Магнус. Он был самым старшим – ему сравнялось целых двенадцать лет.
– Нет, еще не так поздно, – возразила Корделия. Ей было девять, и она была такой же взрослой, как и Магнус – во всяком случае, напоминала брату об этом дважды в день.
– Уже поздно, – Джеффри посмотрел в окно, на звезды. – Большая Медведица уже над холмом Кухулина.
Джеффри было всего семь, но он уже знал, что ночью небо крутится, словно гигантское колесо, и помнил, куда сдвигаются каждый час звездные картинки под названием “созвездия”.
Корделия нахмурилась.
– Куда они могли задеваться? Магнус пожал плечами.
– Может быть, банда троллей напала на них из засады.
– Бедные тролли, – вздохнул Джеффри.
– Тебе просто завидно, что тебя там не было, – фыркнула Корделия.
– Немножко, – признался Джеффри. – Но согласись, что любая банда троллей должна приготовиться к самому худшему, если собралась напасть на наших родителей.
Их мама, Гвендолен Гэллоуглас, была ведьмой, но очень хорошенькой ведьмой, а папа, Род Гэллоуглас – чародеем. Так называют мужчин, которые умеют колдовать, как ведьмы.
– Может быть, их призвали Король с Королевой, – пришло в голову Грегори. Паренек был самым младшим, он отбарабанил на грешной земле всего пять, но уже знал, что Король и Королева всегда призывают папу и маму на помощь, когда королевство Греймари в беде.
– Ой! – Корделия выпрямилась, сверкая глазами. – Должно быть, аббат со своими монахами снова подбивает баронов против Короля и Королевы!
– Или снова появился какой-нибудь злой волшебник, – зажглись глаза и у Грегори.
– Или, может, целая армия чудовищ выскочила из лесу! – мечтательно улыбнулся Джеффри. Ему очень нравились всякие армии. И чудовища тоже.
– А может быть, призраки напали на замок! – подскочил Магнус.
– А может быть, чародею и волшебнице просто хочется побыть одним, чтобы не докучали дети, и они решили задержаться подольше, на свежем воздухе, среди лесных цветов! – рявкнули из-за двери глубоким басом. – А может быть, это четверо несносных детей все еще не спят, хотя давно уже пора!
Мальчики нырнули под одеяла, а Корделия – под кровать Магнуса.
В комнату ворвался их полуторафутовый нянь.
– Не стыдно вам? Неужели родители не могут провести наедине хотя бы вечер, чтобы вы не докучали им своей болтовней? Даже когда их здесь нет?
– Но мы же думали не о них, Пак, – возразил Джеффри.
Все четверо могли не только читать чужие мысли, но и вкладывать в голову другим людям свои собственные.
– Нет, но вы не спали, и собирались наброситься на них, как только папа с мамой вернутся.
– Ничего подобного, – с достоинством ответил Магнус. В конце концов, он только разок подумал об этом.
– Ну еще бы, – фыркнул Пак. – А теперь спать! Закрыть глаза – и рты тоже! А не то я сам их закрою.
Мальчики мгновенно закрыли глаза. В последний раз, когда Джеффри огрызнулся на Пака, маме потребовался целый час, чтобы сообразить, как снять с его губ висячий замок.
– А ты, девица! Марш к себе! – Пак указал на дверь пальцем.
На мгновение в комнате стало тихо, потом из-под кровати Магнуса выскочила Корделия.
– Вот всегда ты все испортишь, Пак! – и она пулей вылетела за дверь.
Пак посмотрел ей вслед, словно раздумывая, как она будет выглядеть с выпученными глазами и ногами, спутанными паутиной, но, видимо, смягчился, потому что проворчал только:
– Спать! А не то вас заберет хобгоблин.
– А кто такой хобгоблин? – поинтересовался Магнус.
– Это я! А теперь – спать! – и он захлопнул дверь.
В течение трех минут мальчики лежали тихо, как мышки. Потом Джеффри прошептал:
– Как вы думаете, он и в самом деле... Дверь распахнулась, и Пак снова прогремел:
– Спать! Пришлось уснуть.
Когда на следующий день дети спустились завтракать, Пак, чрезвычайно озабоченный, сидел у камина, подпирая руками подбородок.
Они молча окружили его, глядя во все глаза. Наконец Магнус спросил:
– Они еще не вернулись, значит? Пак отмахнулся.
– Пока нет. Видать, вернутся, когда солнце встанет.
Грегори покосился на окошко.
– Солнце уже встало, Пак – и ты не знаешь, куда они делись.
– Не знаю? Я?!! – Пак с негодованием выпрямился, пронзив воспитанника испепеляющим взглядом. – С чего ты взял?
Грегори покачал головой.
– Если бы ты знал, то не сидел бы такой озабоченный.
– Уж больно ты зоркий, как я погляжу, – огрызнулся эльф.
– Я тоже от этого не в восторге, – согласился с ним Грегори, – ведь если ты не знаешь, где они, значит, они пропали.
– Что? Нет! Что ты сказал? – вскричали его братья и сестра.
Грегори снова покачал головой.
– Если даже Волшебный Народец не знает, куда подевались наши мама и папа, значит, их вообще нет в Греймари.
– А это ты откуда взял? – Пак пристально посмотрел на мальчика.
– Это же понятно – что известно одному из Волшебного Народца, то знает весь Народец. И нет ничего, чтобы укрылось от их пытливого взора, потому что повсюду есть пикси, эльфы и феи. На всем острове Греймари не сделать и шагу, чтобы тебя не заметил Волшебный Народец. Значит, если ты не знаешь, куда делись наши родители – значит, в стране их нет.
– Но они не могли пропасть! – вскрикнула Корделия. – Как же мы теперь без них будем жить?
– Как без них будет жить королевство... – тихо прошептал Пак.
У Греймари было множество врагов, и только Верховный Чародей и его жена держали их в узде.
– А как... Как ты можешь говорить об этом? – негодующе всплеснул руками Джеффри. – Как ты можешь говорить об этом так спокойно, хладнокровно обрекая наших маму и папу неведомой судьбе?
– Ну нет! – Магнус обнял Грегори и прижал брата к себе. – Не будь жесток к нашему воспитателю! Он так же испуган, как и ты...
– Ничего я не испуган!
– Ну, встревожен, – процедил Магнус. – Встревожен, как и ты, но храбрости ему хватает, чтоб виду не подать.
– И не встревожен, – Грегори поднял голову. – И не испуган вовсе. Папа с мамой ведь уже уходили раньше, разве нет? И всегда возвращались.
