Можно вдохновиться песнями Высоцкого и сочинить классическую симфонию… Почему бы нет? — ведь вдохновлялись авторы симфоний тем или иным фольклором. Но нельзя поручить симфоническому оркестру исполнение произведений Высоцкого. То есть можно, конечно, но результат будет самый что ни на есть сокрушительный.
Работа советских философов с трудами Маркса, Энгельса, Ленина напоминала симфонизацию Высоцкого. Она не была ни ортодоксальной, ни творческой. Она УЖЕ СООРУЖАЛА гибрид гламура и китча.
Отдельно от нее существовала великая советская реальность и ее отражения в культуре. Но подобный мета- и паратекст не мог компенсировать отсутствие классических мировоззренческих текстов.
Возможно, Сталин и мог придать марксистско-ленинскому авангардистскому мировоззрению характер классики. Но ему было элементарно некогда. Вспомним советского поэта:
Сталин долго жил впопыхах. А когда спохватился, то руки опустились. Да и здоровье было уже не то. И дел было по-прежнему невпроворот. Те же, кто должен был создать мировоззренческую поставангардистскую классику, занимались вместо этого канонизацией авангарда. Авангардизм Ленина и Маркса (и Сталина) был вполне живым. А живой авангард нельзя канонизировать. Его канонизация неумолимо превращалась в гламуризацию и китчезацию.
Китч на тему о классике 1.0. Гламур на тему о классике 1.0. И — авангард, превращенный в пыль.
Да, великая реальность — реальность вообще и культурная реальность в частности — существовала отдельно от всего этого. Ее-то мы и защищали от Сванидзе и Млечина. Мы защищали «поразительные дела», а не «плохие песни» лиц, отвечавших за формирование советского мировоззрения. Этих буквальных и не буквальных «отцов», породивших таких деток, как Сванидзе и Млечин.
«Отцы» поработали на совесть. В результате место полноценного мировоззрения 1.0, оформленного в классических текстах, заняли поставангардная пыль и кроющаяся под ней субкультура гламура и китча.
Подул постмодернистский ветер и унес пыль. В этом — одна из задач постмодернизма. Обнажился монстрик, состоящий из гламура и китча. Он-то и назвал себя хранителем великого мировоззренческого наследия 1.0. Монстрику не мешали хулители этого самого наследия. Монстрик прекрасно знал, что у хулителей свое постмодернистское место, а у него — свое.
Потому-то монстрик и обеспокоился программами «Суд времени» и «Исторический процесс». Мы посягнули на некое разделение труда. И монстрику стало неуютно: «Вроде бы для меня расчищают дополнительную территорию… Но нужна ли она? И как ею воспользоваться? А главное — эти сражения посягают явным образом на устои — на смесь гламура и китча. На сам принцип шоу. А ведь он объединяет нас, псевдосоветчиков с антисоветчиками. И руки прочь от нашей общей шоу-собственности!»
Согласитесь, что не так трудно представить себе Млечина и даже Сванидзе, занявшихся подделками под «1.0». Ну, пусть не стопроцентно апологетическими подделками, а мозаичными! Главное — в другом. В том, что все уже договорились о правилах жизни в Постмодерне. И тут мы заговорили о Сверхмодерне! И представили какие-то его образцы.
Сверхмодерн стал побеждать Постмодерн всего лишь в теледебатах — подумаешь! Но даже такая скромная победа глубоко обеспокоила ВСЕХ постмодернистов. Не только антисоветских, но и трудящихся на ниве постмодернистского советизма.
Потому что постмодерновость как таковая — это их общая собственность. Потому что никому не нужно классическое «1.0» (и невозможное, и несостоятельное). Но очень многим нужны ШОУ 1.0.
Зюгановское шоу длится уже двадцать лет. Вдумайтесь — двадцать лет! Следов в реальности — никаких. Кстати, отсутствие таких следов — главное свойство шоу.
Что нужно нашим врагам? Чтобы шоу длились вплоть до полного развала России, ее оккупации. А если по-крупному — то вплоть до полного завоевания мира вышеупомянутым Черным Рыцарем. Что ж, коли так — надо провозгласить принцип «Стоп шоу!» и осуществить его, задавая людям, прикованным к шоу, определенные вопросы в определенном порядке. Я задам эти вопросы в рубрике «Политическая война».
