| акты или сторона(ы) меняе(ю)т подходы | а) «В» выигрывает б) если «В» слаба, то она применяет террористические акты или сторона(ы) меняе(ю)т подходы | ||
| Игнорировать конфликт | а) «А» выигрывает б) если «А» слаба, то она применяет террористические акты или сторона(ы) меняе(ю)т подходы | внутреннее развитие конфликта | одна или обе стороны меняют подходы |
| Вести переговоры | а) «А» выигрывает б) если «А» слаба, то она применяет террористические акты или сторона(ы) меняе(ю)т подходы | Одна или обе стороны меняют подходы | Переговоры |
Схема 1. Результаты взаимодействия сторон при выборе ими различных политических подходов.
Известные с древнейших времен военные и мирные методы Разрешения конфликтов и на практике, и в научных исследованиях нередко противопоставляются друг другу. Особенно ярко это противопоставление проводилось и проводится в сфере международных отношений. Так, канадский исследователь переговоров Г. Уинхэм пишет, что переговоры выступали наподобие крепости или великой стены и были инструментом тех, кто инстинктивно старался сохранить достигнутое. Величайшим благом, которое могли дать переговоры, была стабильность, а самая большая угроза стабильности исходила именно от тех, кто стремился изменить международный статус-кво посредством военного насилия.
Аналогичное противопоставление двух видов средств проводит отечественный исследователь С.Н. Гончаров, занимающийся, казалось бы, совсем другой областью — историей и дипломатией Китая периода средних веков. С.Н. Гончаров указывает на наличие двух доктрин, распространенных в Китае в тот период: доктрины «мироустроительной монархии», согласно которой император карал «непокорных варваров» и тем самым «приводил мир в гармоничный порядок», и доктрины договорных отношений. Последняя подразумевала, что Китай является «одним из двух суверенных государств (партнеров)» во внешней политике. Выявление и описание этих двух методов можно найти у многих авторов, работающих в различных областях социального знания.
Однако было бы неправильным ограничиваться только жестким противопоставлением переговоров военным действиям. Будучи действительно принципиально различными и даже антагонистическими по своей сути, мирные методы (переговоры) и силовые подходы на протяжении многих веков составляли диалектическое единство: войны часто заканчивались мирными переговорами, а заключенные в результате переговоров соглашения нарушались в ходе войн. Более того, во многих случаях эти крайние методы использовались как дополняющие друг друга средства в достижении политических целей. Классическими примерами сочетания военных и переговорных методов являются случаи, когда одна из сторон начинала военные действия против другой и, завоевав часть территории, садилась за стол переговоров, но уже с позиции силы. Порой участники конфликта вели боевые действия и одновременно налаживали переговорный диалог. Все это позволило французскому исследователю А. Плантею прийти к заключению, что вооруженные сражения и переговоры представляют собой сопутствующие, иногда конкурирующие, но не взаимоисключающие типы отношений в человеческом обществе.
Соотношение силовых и несиловых методов решения проблем, не является раз и навсегда заданным. Оно менялось на протяжении исторического развития. По-разному эти методы представлены и в различных культурах.
В истории западной цивилизации первоначально роль политических переговоров сводилась главным образом к подведению итогов войны или попыткам переделки мира в ее преддверии. Российский автор В.Б. Луков замечает, что в течение столетий международные переговоры использовались в основном как средство легализации результатов вооруженных конфликтов или как инструмент подготовки новых войн. В результате этого переговоры являлись частью военной стратегии, призванной компенсировать военную слабость государства, или они давали возможность полнее реализовать военное превосходство одной из сторон. Близкую точку зрения высказывает Г. Уинхэм. В частности, он замечает, что на заре истории дипломатии основным предназначением переговоров было восстановление отношений между государствами, которым угрожал конфликт или которые уже страдали от конфликта. В этом смысле они выполняли скорее вспомогательную функцию по отношению к силовым методам разрешения противоречий.
Исторических примеров, в которых мирные средства разрешения конфликтов играли второстепенную, подчиненную роль по отношению к силовым, можно привести множество от древности вплоть до наших дней. Еще в античности, по свидетельству Фукидида, афиняне с помощью переговоров пытались навязать свои условия мира более слабым мелиянам, угрожая в противном случае полностью уничтожить их. А французский дипломат XVIII в. Франсуа де Кальер, перу которого принадлежит первая книга, посвященная переговорам («О способе ведения переговоров с монархами»), подчеркивал, что их участник должен быть прежде всего хорошо информирован о состоянии вооруженных сил противоположной стороны для того, чтобы представлять пределы оказываемого на нее давления.
Отражением этих реалий явился и характер научных исследований. За долгие столетия написано множество трактатов по искусству ведения войны, но практически до XX в. не было исследований по искусству ведения переговоров за исключением разве что указанной работы Ф. де Кальера и упоминаний различных случаев из практики ведения переговоров. К таким «случаям из практики» относятся, например, описания переговоров на крупнейших конгрессах XVII–XIX вв. — Вестфальском (1648), положившему конец Тридцатилетней войне; Карловицком (1698–1699), на котором был заключен мир между Османской империей и «Священной лигой», включавшей в себя Россию, Австрию, Венецию и Речь Посполитую, и других конгрессах.
Отсутствие работ по обобщению переговорной практики, теории переговоров вплоть до второй половины XX столетия нашло отражение и в том, что, например, в толковом словаре русского языка, изданном в СССР в 1935–1940 годах под редакцией Д.Н. Ушакова, есть определение только мирных переговоров, которые проводятся по окончании войны. Иные переговоры вообще не упоминаются.
Такой приоритет силовых методов над переговорными в истории объясняется прежде всего тем, что на протяжении многих веков международные отношения строились главным образом как отношения, направленные на распределение и перераспределение сфер влияния, ресурсов и т. д. Силовой фактор и военная мощь были доминирующими в определении роли государства на международной арене, именно поэтому, по замечанию отечественного исследователя А.А. Мурадяна, исторические факты говорят о том, что искусство дипломатии чаще всего преуспевало тогда, когда оно опиралось на значительную военную силу.
Из сказанного, однако, не следует, будто лишь развитие цивилизации повлекло за собой применение переговорных форм и методов урегулирования конфликтов. В этом отношении интересны записи, опубликованные американским автором У. Юри, о том, как подходят к разрешению конфликтов в так называемых традиционных культурах, в частности в бушменских племенах, живущих на юго-западе Африки. У. Юри, вслед за рядом других антропологов, пишет, что в традиционных культурах конфликты и споры необязательно разрешаются силой. Там существуют различные процедуры и механизмы для того, чтобы избежать насилия и разрешить конфликт мирным путем, в их числе и такие, как приглашение свидетелей для доказательства правоты в споре, моральное осуждение человека, нарушившего принятые нормы, убеждение и т. п.
