Мир сновидений

Mina kuulen kuin kukkaset kasvavat
ja metsassa puhuvat puut.
Mina luulen, nyt kypsyvat unelmat
ja toivot ja tou’ot muut.

Kaikk’ on niin hiljaa mun ymparillain,
kaikk’ on niin hellaa ja hyvaa.
Kukat suuret mun aukeevat sydamessain
ja tuoksuvat rauhaa syvaa.

ДОЧЬ ИРОДИАДЫ

О, если б Иродом-царем я был
и ты бы танцевала предо мною,
любимая, тебе бы заплатил
за танец — собственною головою.

Но если ты не голову мою,
а сердце попросила бы в награду, —
возьми — его навеки отдаю!
Танцуй, сияй, кружи со мною рядом!

Пляши, дитя, взвивай передо мной
пылающие жизни покрывала!
И я пройду, ликуя, путь земной,
любовью очарован небывалой.

HERODIAAN TYTAR

Ja jos mina oisin Herodes
ja jos sina tanssisit mulle,
niin luulenpa, etta ma antaisin
oman paanikin palkaksi sulle.

Mut ethan sa paatani pyytaiskaan,
sina pyytaisit sydantani —
oi, ota se tyttoni armainen,
jos tanssit mun edessani!

Oi, tanssios tytto mun eellani ain
elon tiella ja huntua heita,
niin riemuten rinnoin ma hurmeisin
olen astuva elaman teita!

* * *

На тебя лишь гляжу, на тебя лишь гляжу,
на тебя, чуть не плача, гляжу.
Это счастье ново и странно так,
что я перед ним дрожу.

Когда сердце настежь — не надо слов,
в моем сердце огонь высок,
я гляжу, и храню, и лелею тебя,
словно нищий — хлеба кусок.

Я тот, кому счастья вкус незнаком,
кому лишь крохи кидали!
Неужто весь этот пир — для меня?
Неужто конец печали?

* * *

Sua katson vaan, sua katson vaan,
sua katson silmat veessa.
Taa onneni on niin outo ja uus,
sen etta ma vapisen eessa.

Kun sydan on auki, on kiini suu,
mun syomeni hehkuu ja halaa.
Sua katson ja saastan ja silitan vaan,
kuin keijuri leivanpalaa.

Mina joka en nauttinut onnestain