Тень двинулась, Джейн наконец нащупала выключатель, и свет залил комнату.
— Николас! — С криком она прижалась к стене. — Что ты здесь делаешь?
— Джон дал мне ключи.
— Джон?!
— Он сказал, что если я хочу увидеться с тобой, то найду тебя в галерее.
Пока он говорил, глаза Джейн не отрывались от его лица. Она не видела его девять месяцев и была поражена происшедшей с ним переменой, с трудом веря, что этот высокий изможденный человек был тот Николас, которого она знала. Его волосы, которые она помнила темными и кудрявыми, теперь серебрились на висках, вокруг подвижного рта залегли тяжелые складки, вокруг глаз появились морщины. Сердясь на себя, что обратила внимание на эти следы страданий, она отвернулась, исполненная решимости не позволить жалости изменить ее настроение.
— Зачем ты хотел меня видеть?
— А ты не догадываешься? — Его шаги гулко прозвучали в тишине, когда он подошел к ней ближе. — Я люблю тебя, Джейн, ты мне нужна.
Она не ответила, и он заговорил снова, голос был глухой, слова звучали отрывисто.
— Я никогда не думал, что все будет вот так… не видеть тебя, не иметь от тебя вестей… это было мучительно. И каждый раз, когда я думал о ребенке…
— Замолчи! — закричала она. — Я не хочу больше ничего слышать.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица. Если бы только он не упомянул про ребенка! Но он не мог не сделать этого, так как только вина за ребенка диктовала ему все, что он говорил. Конечно, он хочет, чтобы она вернулась; конечно, она нужна ему; только ее возвращение может искупить его вину!
Вспомнив о браслете, который она сегодня мельком увидела на хрупкой руке, она переполнилась яростью, которая заставила ее дрожать; вся ее горечь была направлена на мужчину, стоящего перед ней. Как он смеет просить ее вернуться, когда сам продолжает встречаться с Кэрол?
— Как долго ты будешь нуждаться во мне? — резко спросила она.
— Я… я не понимаю тебя.
— Сколько мне придется прожить с тобой, чтобы ты перестал испытывать вину передо мной? Ведь это единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы я вернулась, не так ли? Чтобы все поверили, что ты все сделал правильно! Но что произойдет через шесть месяцев, когда твое чувство вины испарится? Или же ты думаешь о любви втроем?
Кровь отхлынула от его щек.
— Ты думаешь, я способен на это? — тихо спросил он.
— Думаю, ты на все способен!
Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из комнаты, но Джейн еще долго стояла у стены, не в силах сдвинуться с места и подойти к стулу.
Тут ее и нашел Джон; с закрытыми глазами она сидела, обхватив руками голову.
— Джейн, — позвал он, опустившись рядом с ней на колено. — Джейн, что с тобой?
Она подняла голову и пристально смотрела на него.
— Ты не должен был этого делать, Джон.
— Ты имеешь в виду Николаса?
— Да. Впервые ты был так жесток ко мне.
— Прости меня за банальность, но иногда приходится быть жестоким, чтобы сделать добро. Я должен был убедиться, что ты не хочешь вернуться к Николасу. — Он приподнял ее подбородок и заглянул ей в лицо. — Посмотри на меня, Джейн.
Она медленно открыла глаза, и он увидел, что ее зрачки расширены и она смотрит на него невидящим взглядом куклы.
— Расскажи мне, что случилось.
— Ничего. Я прогнала его. — С трудом она сфокусировала взгляд на лице Джона, и, когда его черты прояснились, она наконец смогла говорить. — Не шути так больше со мной, — нетвердо произнесла она. — Я вчера уже сказала тебе, что ты должен доверять мне.
— Я сделал это ради тебя, потому что желаю тебе счастья больше, чем самому себе.
— Тогда люби меня. Это единственный способ сделать меня счастливой.
— Ты уверена? После этого не будет пути назад.
— Я совершенно уверена, — твердо произнесла она.
Что-то беззвучно прошептав, Джон снова заключил ее в объятия; теперь он пристально смотрел на нее. Внезапно он выпрямился.
— Давай отпразднуем это, — радостно предложил он. — Куда бы ты хотела пойти?
С усилием она заставила себя улыбнуться:
— Ты — босс, тебе и выбирать.
К ее удивлению, он выбрал ресторан, в котором они раньше никогда не бывали.
— Он открылся, когда тебя не было, — объяснил он. — Там подают лучшую итальянскую еду в городе.
— И здесь самая громкая музыка! — Ей пришлось кричать, чтобы услышать свой голос; они прошли за официантом к своему столику и, сделав заказ, стали наблюдать за толпой танцующих на маленькой площадке.
Еда оказалась изысканной, как и обещал Джон, но Джейн не могла заставить себя поесть, она лишь ковырялась вилкой в тарелке, радуясь, что в полумраке Джон не видит, что она делает.
Шум и жара стали невыносимы, она поняла, что если не побудет одна несколько минут, то просто закричит.
Отодвинув стул, она встала.
— Я вернусь через минуту, — предупредила она и с трудом стала протискиваться между столиками в дамскую комнату.
Там никого не было; Джейн со вздохом облокотилась на один из умывальников, заставляя себя не думать, напрягая все свои силы, чтобы держать голову пустой. Услышав, как сзади открылась дверь, она тут же вытащила пудреницу и подошла к зеркалу.
— Ну и ну, — сказал вдруг знакомый голос, — не ожидала тебя увидеть!
Джейн повернулась и столкнулась лицом к лицу с Кэрол. Этот момент она представляла себе много раз, но сейчас почему-то ничего не почувствовала и смотрела на девушку, как будто видела ее впервые.
— Должна сказать, что ты хорошо выглядишь, — продолжала Кэрол, проскользнув мимо Джейн и с вниманием разглядывая себя в зеркале. — Лучше, чем когда-либо прежде, честно говоря.
Ничего не ответив, Джейн взяла сумочку и направилась к выходу.
— Может, задержишься? — позвала Кэрол. — Не хочешь пожелать мне удачи?
Все еще стоя у двери, Джейн повернулась:
— В чем?
— В моем предстоящем замужестве, разумеется. — Кэрол вытянула руку и помахала сверкающими изумрудами перед глазами Джейн. — Сказочные, не правда ли?
— Сказочные, — с каменным лицом согласилась Джейн. — Изумруды всегда тебе шли.
Кэрол что-то удовлетворенно пробормотала, больше, чем когда-либо, напоминая сытую кошку.
— Хорошо, что Рафаэль может себе это позволить.
— Кто?
— Мой жених. — Глаза Кэрол смотрели насмешливо. — Только не говори мне, что ты этого не знала.
— Я не знала. — Джейн лихорадочно соображала, затем покачала головой. — Я была в Корнуолле…
— Ну, тогда может быть! Ведь обо мне и Рафаэле все только и говорят. — Пухлые красные губы изогнулись в удовлетворенной улыбке. — Конечно, если твой отец президент, я думаю, так и должно быть.
— Президент? — переспросила Джейн.
