ищут кого-нибудь еще, а здесь, в этой комнате, был только он, Дерек Уильямс.
Пытаясь отогнать от себя эти дикие мысли, Дерек еще раз взглянул на четыре фигуры и постарался увидеть их в нормальном виде. Но не смог. Все равно они казались ему очень странными.
— Это моя мать, миссис Харкс, и моя сестра, Глэдис Харкс. А это Мириам. Она говорит, что не встречала вас в школе.
— Нет, мы не знакомы, — подтвердил он. Потом быстро повернулся и с облегчением вздохнул: выход был свободен. — Мне надо идти. Уже поздно. Я хотел бы…
— Да, да, пожалуйста, окажите покойному последние знаки уважения. Фрэнк так любил молодежь. Он частенько говорил мне…
Но у Дерека не было времени выслушивать, что говорил Фрэнк Трейси своей толстой, неряшливой жене. Ему нужно вырваться отсюда, а не то его просто стошнит от этой женщины, от ее родственников, органной музыки и запаха цветов. Свечу он, пожалуй, достанет в церкви — если удастся.
Он обнаружил, что коридор был пуст. Если войти в другую комнату… Однако вскоре он убедился, что в других комнатах происходит то же самое, по крайней мере в тех, которые не были закрыты.
Две комнаты за приоткрытой дверью зала в конце коридора были пусты. Внутри темно, как в мешке. Возможно, в одной из них…
Заходить было страшно. Его сердце учащенно забилось, когда он юркнул в одну из них, ту, что справа от двери.
И сделал он это как раз вовремя. Через приоткрытую дверь он скорее услышал, чем увидел, в зале двух людей. Один из них говорил мрачным, замогильным голосом, — как оказалось, тот высокий худой человек, с которым Дерек встретился в коридоре. Другой стоял молча, изредка издавая какие-то утробные, похожие на ворчание животного, звуки. Интересно, что это за чучело, которое издает такие звуки? Ответа ждать долго не пришлось.
Послышались сбивчивые, неровные шаги. Слабый щелчок — и комната наполнилась ярким светом, льющимся из флюоресцентных ламп, расположенных высоко на потолке. Шаги приближались. Затем человек сделал шаг назад, потом еще один… Дерек Уильямс понял: самое лучшее сейчас — оставаться на месте, за чуть приоткрытой дверью. У него появилось острое ощущение, что в зале происходит что-то не совсем обычное. Он осторожно передвинулся в сторону и увидел за приоткрытой дверью две странные вещи.
Первая заставила его выругать себя за то, что он вообще здесь оказался. Там, на полке, у дальней стены стояли четыре подсвечника с не до конца сгоревшими свечами. Как только тот человек уйдет, подумал Дерек, он схватит одну из них и смотается из этого дьявольского места. Но эта надежда сразу же улетучилась, потому что подсвечники со свечами снимал с полки и укладывал в джутовый мешочек человек, который…
Это и было то второе, что увидел Дерек. Мысленно он использовал слово «человек», но это было не совсем то…
Огромный горбун со спины походил на массивную человекообразную обезьяну. Он находился в согнутом положении и поэтому трудно было представить его настоящий рост. Со своего места Дерек не мог видеть его лица. Спутанная нечесаная копна черных волос спускалась на плечи невероятной ширины. Пальцы его касались мягкого, коврового покрытия на полу. Сосредоточенно и методично выполняя свою работу, горбун время от времени издавал глухое ворчание, похожее на приглушенный рык животного.
Чудовищная фигура начала поворачиваться, и Дерек отступил в угол. Шаркающие шаги приблизились. Горбун уже подошел к двери и вдруг остановился. Тишину нарушало лишь его недоумевающее ворчание.
Дерек Уильямс затаил дыхание. Легкие не выдерживали этой страшной муки, мучительно хотелось вздохнуть, сбегавший со лба пот щипал глаза, кровь прилила к голове и стучала в ушах мощными толчками. Слышно было только звериное дыхание по ту сторону приоткрытой двери.
Еще две секунды, еще пять…
В голове билась одна-единственная мысль: чует или нет? Затем свет погас, и Дерек облегченно вздохнул. Прошло еще несколько томительных мгновений; казалось, легкие вот-вот разорвутся, но он уже слышал, как удаляются шаркающие шаги и затихает мощное дыхание.
И все-таки Дерек Уильямс еще боялся пошевелиться. Напряженно вслушиваясь, он уловил, что дверь в конце коридора открылась и снова закрылась. Опять те же шаркающие шаги, потом чьи-то еще… Он услышал голос того скелета со сцепленными на животе пальцами. Оба направлялись к двери. Дерек похолодел. Он понял: у него остался единственный шанс, надо срочно что-то предпринять. Сейчас или никогда.
Вторая комната, на другом конце зала, представляла собой мастерскую и одновременно место, где хранились цветы и различные специальные принадлежности, придающие мрачный колорит этому дому мертвых. Наверное, здесь он мог бы найти свечу. Но его одолевали сомнения. Во-первых, он не был уверен, что сумеет незамеченным добраться до свечи в мастерской и вернуться обратно. Сомневался он и в том, что эти двое — единственные в этом заведении.
На всякий случай Дерек стал придумывать оправдания.
Ну, сначала он скажет, что ему нужно отсюда выйти, потом можно сказать, что он заблудился. Дерек чуть не рассмеялся. Кто поверит таким объяснениям? А впрочем, что они могут с ним сделать? Вызовут полицию? Какой закон он нарушил?
Однако он не мог побороть в себе предчувствия, что полиции они его просто так не отдадут.
Вздор. Наваждение. Просто ночь и место такое, вот и лезут в голову всякие мысли. Ничего особенного не произошло.
Он выскользнул из-за двери и юркнул в зал. Пусто. Быстро пересек небольшое пространство между двумя дверями. А что если та дверь заперта? Однако она не была заперта. Дерек легко открыл ее и осторожно закрыл за собой.
Поначалу он ничего не мог разглядеть, но когда его глаза привыкли к темноте, он увидел, что по обеим сторонам от входа тянутся стеллажи. Остальная часть помещения была отделена тонким полупрозрачным занавесом, свисающим с потолка. Оттуда исходил слабый серо-желтый свет.
Дерек быстро обследовал стеллажи. На них лежали какие-то инструменты, стояли бутыли и банки, наполненные отвратительными на вид жидкостями. Свечей не было. Придется пробираться дальше.
Что-то мешало ему дотронуться до занавеса, однако в конце концов он решился и резким движением отвел его в сторону. В большом помещении стояли вдоль стен рабочие столы с разложенными на них инструментами, банками, электрическими приспособлениями. У дальней стены он увидел наконец то, что искал. Слева от единственного источника света — старой настольной лампы на высокой изогнутой ножке — лежал джутовый мешочек, который принес горбун, и около него — горка белых свечей. Цель была в зоне видимости. Но что-то вызывало неуверенность и тревогу.
Комната была заставлена гробами. Их было не меньше дюжины, три гроба были открыты. А что если в них лежат покойники, которых еще не подготовили к погребению?..
Но не ждать же, пока сюда кто-нибудь заявится. Итак, Дерек, вперед!
Он стал пробираться по этому лабиринту, стараясь как можно быстрее миновать это пристанище мертвых, что, однако, было нелегко. Когда его рука или нога касалась длинных ящиков, все внутри холодело и крик ужаса, который разрастался в нем уже многие часы, рвался наружу. Он старался не смотреть в открытые гробы. Если в каком-нибудь из них и лежало мертвое тело, ему не хотелось бы этого видеть.
Благополучно добравшись до стола, он протянул руку, схватил свечу и повернулся, чтобы идти назад. И тут он заметил неясное мерцание. Оно исходило от одного из открытых гробов — то, что лежало внутри, словно посылало ему сигнал. Он хотел отвернуться, но не мог. Кто-то звал его, просил подойти ближе, еще ближе…
Дерек с удивлением отметил, что ноги сами несут его к раскрытому гробу. Сердце прыгало в груди, он пытался отвести глаза от этого мерцания напрасно. Потом он увидел кольцо с камнем — это оно звало его. Кольцо было надето на палец безукоризненной формы.
Молодой женщине было не больше двадцати пяти. Ее обнаженное тело было так же совершенно, как и ее рука. Однако кое-что вызывало недоумение. Прежде всего, положение тела. Оно лежало совсем не так, как полагается лежать покойникам — чинно и строго. Выражение лица, открытые глаза и раскрытый рот
