- Говори, а я пока завтрак сварганю, - сказал он, когда вернулся, - на тебя готовить?
- Я уже поел, но ещё хочу, - проклюнулась первая побочная проблема: здоровый и бесконечный аппетит, с угрозой перейти в булемию (всё-таки двенадцать лет вынужденного голодания в Штатах бесследно не прошли, а перенеслись в прошлое, вместе с личностью), - тут такое дело, я вообще-то курю и не могу бросить. Вот, решил с тобой обсудить, как быть. Надоело окурки собирать, да по подвалам прятаться. Как бы не подхватить какую-нибудь заразу. И бросить пока не получается, силы воли не хватает.
- Странно, что сам признался, - удивился батя, - много куришь?
- Нет, одной пачки на два с половиной дня хватало бы. Но хочу твоё разрешение получить, чтобы не прятаться. Надоело врать и изворачиваться, чувствую себя ущербным каким-то. Так и до комплексов недалеко, обо всём врать начну.
Отцу на секунду почудилось, что сын повзрослел, по крайней мере, он оценил откровенность. Поедая завтрак и 'ведя переговоры' оба пришли к некоторым соглашениям. Одним из них был вопрос о курении и отец сам предложил покупать сигареты для сына, а Олег обещал курить только в отведённых местах, не раздражая и не провоцируя учителей, соседей и прочих блюстителей нравственности. Вторым вопросом стояло зарабатывание денег законными методами, которые описал Олег: выступления подставкой за производственные коллективы на их бесконечных спартакиадах, летом сенокос в деревне, кстати хорошо оплачиваемый, и никакой фарцы.
Вариант с дополнительным спортивным заработком заинтриговал родителя, ибо деньги в малобюджетной семье были явно не лишними. Да и сам 'дядь Саша' был своеобразным кумиром дворовой пацанвы, так как даже в сорок лет часто играл с ними и в футбол, и в хоккей и, даже, в 'сало'. Причём не выделывался ни возрастом, ни авторитетом.
Все окружающие дома-двухэтажки были напичканы своеобразным срезом трудящегося населения, где учёные жили рядом с работягами, а руководители возле подчинённых. В наличии имелся целый творческий интеллигент Малахов, который напрочь забывал о своей интеллигентности, забивая ежевечернего 'козла' и мог послать любого, куда подальше. А огромный словарный запас и умение складно изьясняться, сделали его авторитетом простонародного стиля. Особо удачные перлы запоминались и применялись, впоследствие, на рабочих местах!
Поэтому было решено, что сын разведает обстановку с платными подставками, а отец проверит по своим каналам. Двадцать пять рублей за вид спорта, от месткома или профкома 'заказчика', могли обеспечить столь необходимый финансовый ручеек в семейный бюджет. Правда, батя поставил условие: Олег будет отдавать половину того, что заработал не ему, а маме. Всё-таки определение 'хозяин семьи' обязывало. А хомячить полностью весь навар лично себе - отказался сам Старков-подросток. Семья - дело святое и тяготы бытия следует делить!
Третий вопрос был самым сложным - взаимоотношения в семье.
- Папа, я не идиот и всё вижу, - начал молодой парень, - и даже слышу по ночам. Вы с мамой хотите развестись уже два года, но никогда этого не сделаете и слава богу. Обоим нужен младший братик, он красивый и нужный вам ребёнок, а мной вы швырятесь, как мячиком, перепасовывая друг другу. В приципе, я уже привык и даже кое-что нашёл взамен родительской любви - самостоятельность. Я вас не критикую, для меня родители вне зоны критики! Давай сделаем мудро: вы меня не чапаете за поведение - я не огрызаюсь за проявленную нелюбовь. Просто закроем глаза и дружно будем считать меня отрезанным ломтем.
Ошарашенный сорокалетний мужчина не нашёлся, что ответить на очередную откровенность, ему снова показалось, что сын не просто повзрослел, а стал гораздо старше его самого. И гораздо более опытным! Действительно, младший брат был красавчиком настолько, что никто из прохожих не мог пройти мимо, чтобы не полюбоваться ребёнком, а то и погладить по головке. Эффект 'крошки Цахеса' срабатывал безо всяких трёх золотых волосков. Хватало кудрявости маленького Пушкина или Ленина. Естественно, что центром семейного обожествления являлся шестилетний малыш, а не некрасивый и неухоженный четырнадцатилетний раздолбай.
- Папа, так бывает, - пояснял Олег, - я слишком много думаю последнее время, о своём месте в жизни и своём поведении. И вот результат: я готов к разговору начистоту, чтобы больше не врать ни тебе, ни другим. Наша беседа останется между нами, но всем нам станет легче и проще жить, если тайны полишенеля уйдут. Не спеши с выводами и комментариями, просто обдумай - время есть. Я вас всех люблю, но устал жить двойной жизнью и играть роль ничего не понимающего ребёнка, надеюсь что ты меня поймёшь.
Родные люди потому и близки друг другу - именно благодаря умению понимать в трудный момент. Больше отец и сын к этому вопросу не возвращались, не было смысла. Нашёлся более практичный момент: Олегу была выдана новая футболка с родительского плеча, новые брюки, свитер и даже козырные кожаные перчатки. 'Предок' вошёл в положение, заодно выделив красную десятку на карманные расходы и пару пачек сигарет с фильтром. Первый шаг по внедрению был сделан!
Теперь следовало разобраться со школой. Учёба была фактически закончена ещё в начале 6-ого класса, когда ввели географию на ненавистном английском языке. Сразу стало понятно, что все отличные отметки предыдущих пяти лет, уйдут коту под хвост - треклятый 'инглиш' убил стимул учиться. Два года Олег очень ловко изображал послушного и старательного ученика, хитря и выкручиваясь, подгадывая, когда нужно подготовиться, но не овладевая знаниями. Лишь бы никто нотации не читал!
Больше не было смысла дурковать и издеваться над самим собой, водя за нос окружающих. Можно расслабиться и сдаться, тем более, что в загашнике имелось великолепное знание анатомии и физиологии. Как-то сама собой проявилась тяга к этой науке, когда школьные знания перестали поступать в голову - свято место пусто не бывает! Честные пятёрки остались лишь по физкультуре, НВП и трудам. А уж знание будущего, включая приход новых технологий, обеспечивало перевес в знаниях, хотя бы на уровне трёпа.
Где-то лежит школьная сумка, а в ней, наверно, дневник. Или его уже нет и в помине? Блин-картошка, проще сходить и посмотреть, чем тратить время на раздумья - этот принцип удобен в пользовании, так чего его менять? Андрейка уже проснулся и, как истый котёнок, оглядывал подведомственную территорию цепким взглядом. От малыша невозможно было что-нибудь скрыть - мелкий ходячий компьютер-наблюдалка сразу отмечал малейшие изменения в интерьере. Включая то, что старший брат нарушил сам себя и полез в портфель воскресным утром.
Непорядок! По сложившемуся мироустройству, Олег должен уже гонять в хоккей, бесконечный и неуёмный. А значит следует доложить родителям о состоявшемся катаклизме. Босолапки пошлёпали по полу и ушлёпали в микро-спаленку: шлёп-шлёп-шлёп…
Дневник, в итоге, нашёлся, но срединные страницы, заразы, были пустыми. Хотя, месяц назад, понедельники начинались с двух уроков физ-ры. А декабрь, вроде, был волейбольным месяцем в связи со внутришкольными соревнованиями. И в чём прикажете волейболить, коли ни спортивных трусов, ни нормальной футболки, ни наколенников с налокотниками не предвидится до самой армии? Опять коленки отбивать или на голых локтях ласточку делать? И что с кедами? На блок выходить ещё высоковато из-за низкого роста, иначе, как ни группируйся, но ступни будут исправно отбиваться при приземлении. Это, когда слегка подпрыгнул, можно на носки мягко опуститься, а ежели чересчур выше головы прыгать, обладая природной прыгучестью и лёгким весом, то как не выёживайся - головные боли в конечных конечностях. Или ну его в баню такой спортивный патриотизм? Другие-то прыгают в меру возможностей и не стараются выглядеть лучше себя. Тем более, что кроссовок с нормальной подошвой не предвидится, а кеды жестковаты для ежеминутных подвигов.
Старков вечно думал не о том, что важно и актуально, а тупо собрался и уехал в Военторг за хоть чем- нибудь для физкультуры, вместо того, чтобы обстоятельно анализировать дичайшую расчудесную создавшуюся ситуацию. Безалаберность следовало изживать, пусть даже по каплям, иначе проживёшь точно такую же жизнь, сколько их не давай! Пару кварталов пешочком до троллейбуса, потом несколько остановок до улицы Гагарина… Машин шлындало мало, воскресное утро, да и народ больше обходился
