– Здравствуйте, Софья, – произнес спокойный мужской голос. – Вам передает привет Тарас Ваценко.
– А-а-а… здравствуйте.
Сон, словно струей ледяной воды, мгновенно смыло.
– Слушайте инструкции. Электричка в 9.45 до Москвы. Когда вы доедете до площади трех вокзалов, с вами свяжутся дополнительно и сообщат дальнейшие инструкции. Вопросы есть?
– Нет.
Какие тут могут быть вопросы?! От этой банки пемолюкса вся моя квартира так шпионажем провоняла, что гостей звать стыдно! Я мечтала избавиться от контейнера почище, чем от юношеских прыщей!
Я вскочила на ноги и бестолковой курицей заметалась между умывальником и шкафами. Зубы, волосы, макияж, одежда, тапки на ботинки. Белье красивое, чтоб, случись чего, работникам столичного морга было приятно со мной работать. Одежда неброская, типично шпионская. Обувь удобная. Волосы в тугой конский хвост. Ах да, клипсы!
(Как только я приехала в город, ко мне домой наведался скромный паренек с исключительно невыразительной коробочкой в руках. Передав привет от подполковника Огурцова, он вручил мне коробочку и сказал:
– Вам просили передать. Эти клипсы следует надеть, когда вы поедете в Москву.)
Крошечные клипсы прекрасно гармонировали с незаметным шпионским облачением, я положила банку в большую холщовую сумку, перекрестилась на икону Николая Чудотворца и отправилась на благое дело – выполнять задание Родины.
Ноги тряслись так, что я едва вскарабкалась на подножку маршрутки, идущей до вокзала. Сведенная страхом спина простоте движений тоже не способствовала. В очереди у билетных касс мне мерещились шпионы, доверие вызывали только тетки-дачницы с сумками на колесиках да малолетние дети.
Против всякого обыкновения, сиденье в электричке я выбрала в отделении, наиболее заполненном этими тетками и кричащими детьми. Села на скамейку с краешка и всю дорогу прижимала к себе драгоценную сумку. Если банку, не приведи боже(!), у меня сопрут, кары на меня обрушатся со всех сторон.
Людская мясорубка на площади трех вокзалов мое терпение испытывала недолго. Едва я остановилась у ларька и задумалась над ценником у остывшего чебурека, как в кармане завибрировал сотовый телефон. Я вытянула его дрожащими пальцами, прохрипела «алло» и услышала тот же спокойный мужской голос:
– Езжайте на метро до станции «Авиамоторная». Выходите на улицу прямо по переходу, никуда не сворачивая.
Меня, судя по всему, собирались «вести» по моему мобильнику. Никто не оставлял для меня
И глупо. На мой взгляд.
Впрочем, что я могу знать об этих играх? Я слегка беспокойно топала по длинному переходу станции «Комсомольская» и очень надеялась, что где-то за спиной меня прикрывают коллеги по шпионскому цеху. Надеялась, что, как только моя нога ступила на перрон московского вокзала, коллеги меня корпоративно «приняли» и «повели». Надежно прикрывая с тыла.
Но крутить головой, разыскивая в толпе этих ребят, совершенно бесполезно. Никто мне глазом не мигнет: не трусь, мол, Соня, мы рядом, мы с тобой. Никто не ободрит, не посигналит. Я чувствовала себя патлатой лошадкой, везущей хвороста воз, винтиком в часовом механизме, шестеренкой, вальсирующей в общей шеренге.
И тем успокаивалась. Работа как работа. Другие же не ноют.
Мысли о тяжелой работе агента довели меня до выхода из подземелья. Я остановилась на вершине лестницы, покрутила головой и сразу же услышала призывное блеяние мобильника. На этот раз тот же голос посоветовал мне идти прямо по улице до остановки троллейбуса. Сесть на него и ждать следующих рекомендаций.
Я села, точнее, встала и стала ждать.
Еще дважды тихий голос заграничного шпиона выходил со мной на связь, то требовал, чтобы я села на другой маршрут, то заставлял петлять по переулкам. В конце концов он так меня заморочил, что я, совершенно заблудившаяся, не выдержала и в ответ на очередной вызов зарычала без всякого подобострастия:
– Долго это будет продолжаться?! Сколько вы меня еще крутить будете?!
– Вы уже на месте, Софья, – неожиданно и по-прежнему бесстрастно проговорил мужской голос. – Видите серый дом без окон по левую руку от себя?
– Ну.
Облезлое строение на капремонте действительно стояло невдалеке, почти на углу тихого переулка, и пугало редких прохожих видом слепых оконных рам, грудами битого кирпича и прочим мусором.
– Заходите во двор. Второй подъезд. Центральный, – четко произнес голос. – Первая квартира направо. Там идете на кухню. Положите контейнер в духовку газовой плиты.
Я затравленно огляделась. Улица за моей спиной была совершенно пуста. Двух подростков, натягивающих цепь на древний велосипед, в расчет можно не принимать. Я только что прошла мимо них, соплякам не более одиннадцати лет исполнилось, и на «прикрытие» с навыками карате они нисколько не тянули. По параллельной стороне улицы встречным курсом спешила молодая мамаша с коляской – младенец орал так, что уши закладывало, и какая-то старушенция волокла авоську с картошкой.
А где же
Где?!
Кстати, где шпион спрятался, я предположительно знала. По моим представлениям, он должен был сидеть вон в той недостроенной высотке и рассматривать меня в бинокль. Он сам привел меня в этот переулок под окуляры бинокля, и теперь ему остается только руководить Соней, присматривая за путями собственного отхода.
Так, со шпионом все ясно. А где коллеги?! Я что, одна должна топать в эти развалины?! Подниматься по разрушенной лестнице, находить какую-то разоренную кухню (не исключено, что с бомжами), лазить по ржавым плитам…
А вдруг меня там кирпичом по кумполу?! Вдруг там, на этой кухне, нет никаких российских бомжей, а только иностранный резидент в нитяных перчатках да с ржавым кухонным ножом, зажатым в кулаке?!
Разыгравшееся не на шутку воображение прилепило мои туфли к тротуару, я стояла перед разоренным строением и все никак не могла уговорить себя стать храброй.
Где это чертово «прикрытие»?!
Мобильник вновь завибрировал в моей потной ладони, я ответила «ну» и услышала:
– Почему вы медлите?
– Потому что я ничего не услышала про деньги! – вредно рявкнула я. – И я боюсь!
– Деньги на ваш счет будут переведены, мы в таких мелочах не обманываем. А бояться вам, Софья, нечего…
– Учтите, – перебила его я. – Я оставила подруге письмо с подробным изложением событий, и если со мной что-нибудь случится, она пойдет в ФСБ!
– Не глупите, Софья, – спокойно произнес голос. – Идите к дому.
Легко сказать! С каждой минутой разрушенный дом и безлюдность улицы пугали меня все больше и больше. До абсолютного отчаяния. Мне казалось, что туфли мои уже пустили корни в московский тротуар и никак не желали от него отцепляться. Первый шаг дался с таким трудом, словно я только что забыла где-то костыли и заново училась ходить.
Шаг, другой, третий. Поворот во двор. Пожухлые кустики пыльной сирени, и ни одной живой души поблизости. Где же вы, соратники по борьбе с мировым империализмом, ау?! Я тут одна, пропадаю в битых
