Уж не знаю кого благодарить но мне удалось набить желудок и никто к нам не пристал. Реджи понятное дело тоже в накладе не остался. Ел за четверых, и теперь был похож на шар нежели на хомяка. Засиживаться в трактире дольше, чем это требовалось для опустошения тарелок, я не собирался. Деньги полученные за последнюю работу не такие большие как может показаться. И мне приходиться думать о будущем. А значит путь мой лежит в круг найма. Там собираются только свободные агенты. Те кому удалось получить это звание могут рассчитывать на более высокие ставки. Но главное ни с кем не придется делиться, ну разве что налог в казну города оплатить.
На дворе полдень, а улицы пустынны, такое можно встретить только здесь, в Аукционе. В других городах безумный гвалт, а здесь тишина да покой. Но через пару часов такая идиллия прекратится. В доме сбыта закончатся торги и людской поток сдерживаемый стенами ринется на улицы города. За это время нужно обязательно добраться до круга. В противном случае мне грозит протискиваться сквозь толпу. С полным желудком такие упражнения явно организму на пользу не пойдут.
Покинув приютивший нас трактир, я направился короткой дорогой в круг найма.
— Куда мы идем? — поинтересовался Реджи, держась за воротник и стараясь не свалиться с плеча.
— Туда, где я надеюсь меня наймут за очень приличное вознаграждение.
— Значить идем продаваться за презренный метал?
— Ну что-то вроде того, — согласился я. Хотя, если честно, мы все за что-нибудь продаемся. Даже те кто покупает, тоже продаются — только за более высокую цену.
— Если уж суждено стать продажной девкой, то по крайней мере надо найти клиента по богаче, — выдал здравую мысль Реджи.
— Самые богатые клиенты, защитников нанимают только в круге найма. Статус свободного агента, вот на что они обращают внимание.
— А обычный защитник туда попасть не может?
— Может, но только если у него проблемы с головой и он пройдет туда не через главный вход. При найме его обязательно вычислят и казнят, это в лучшем случае.
— А что будет в худшем, — спросил Реджи.
— В худшем, его продадут в рабство арахнидам.
— Это еще кто?
— Паук с торсом человека, остальное родное. Из-за того что голова у них осталась паучья говорят они с трудом. Но при желании и с некоторой долей фантазии понять их можно. Вот только я бы не советовал с ними общаться.
— Почему?
— Потому что в первом случае ты работорговец, а во втором — раб.
— Но все же быть работорговцем лучше чем рабом.
— Для кого-то может и лучше, но для меня это одно и тоже. Хотя все же нет, работорговцем хуже.
— Почему хуже-то? — удивился Реджи, и поудобней уселся на плече.
— Рабом ты становишься не по своей воле, а работорговцем сам.
— Ладно уж, уговорил чертяка, буду теперь правильным. И что нам теперь делать? Бежать освобождать угнетенных?
— Это не мое дело, я защитник. Интерес у меня один — жизнь нанимателя, не более.
— Хорошо, со взглядами на жизнь мы разобрались, — задумчиво произнес хомяк, оглядываясь по сторонам. А вот с дорогой кажется промахнулись.
Реджи можно было понять, я выбрал улицу далеко от состоятельных кварталов. Да, здесь не пахнет розами, и вообще воздух не свеж. Зато это самый короткий путь.
Перепрыгивая через смердящие кучи отходов, я приближался к цели короткого путешествия. То, что в подобных районах не любят чужаков ни для кого не секрет. Для меня он тоже не являлся таковым. Но я рассчитывал, что в это время мне удастся проскочить ни с кем не вступая в конфликт. Завернув за угол последнего на этой улице обшарпанного дома, я понял что ошибся.
— Вот блин, срезали называется, — резюмировал хомяк, любуясь на не стройную шеренгу оборванцев перекрывшую выход. Ты погляди, голодранцы и сзади повыскакивали. Откуда их столько набралось, не было же никого.
Оглядываться назад смысла не было. И так понятно что они не собираются выпускать жертву оставляя ей путь к отступлению. Вообще-то я не первый раз иду этим путем. Иногда меня решали пощупать на предмет увесистого кошелька. Обычно щепетильная ситуация урегулировалась демонстрацией жезлов защитника. Но глядя в глаза сегодняшней аудитории думаю бряцанье оружием не поможет. Придется его использовать по прямому назначению.
— Ион, мне тут неожиданно мысль в голову пришла, — шепнул мне Реджи на ухо.
— Надеюсь спасительная?
— Не совсем, скорее забавная.
— Вот мне сейчас самое время забавные мысли хомяков выслушивать, — сказал я, внимательно следя за приближающимися оборванцами ощетинившимися длинными ножами. Ладно, говори, ты ведь все равно не отстанешь пока не расскажешь.
— Как ты обо мне мог такое подумать, — возмутился Реджи.
— Сам удивляюсь.
— Тебе повезло что я отходчив, — обрадовал он меня. Короче, слушай, мне тут подумалось, если бы какому-то идиоту вздумалось описывать наши похождения, то у него мордобития были бы на каждой странице.
— В сложившейся ситуации, думаю его книжка окажется короткой, — заметил я вынимая жезлы.
Как и предполагал на оборванцев они не произвели впечатление. Кое-кто правда дернулся но тут же обратно занял свое место. Как не крути а стадо муравьев и слона затопчет. Честно говоря не хочется оказаться этим слоном.
— Не волнуйся, я сейчас достану свое темное эго и все разбегутся, — заверил меня Реджи.
— А может не надо, я как-нибудь сам разберусь.
— Надо Ион, надо.
Несмотря на серьезные попытки извлечь эго, у хомяка ничего не выходило. Он раздувал щеки, таращил глаза, все без толку. Пришлось в срочном порядке забрасывать его на крышу. А то ведь затопчут и не спросят как звали.
Вот чего категорически я не люблю это работать бесплатно. А когда меня к этому вынуждают я становлюсь чертовски зол. И сложившаяся ситуация очень тонко на это намекает. Когда мне приходиться защищать клиента то он мне за это платит, а кто мне заплатит когда я защищаю сам себя? Вопрос на который у меня нет ответа.
Глава 7
Оборванцам видимо надоело ждать. Распаляя себя воплями они ринулись кромсать меня на винегрет. Дешевый прием с криком подействовал на меня так же, как и демонстрация жезлов на них. Скажем так, мы остались каждый при своем. Единственному кому сейчас было лучше всех это Реджи. Ему выпали билеты в первый ряд, не каждому так везет. Ну а главная партия в начавшейся сцене досталась естественно мне.
Увернувшись от бывшего напильника в одночасье превратившегося в нож, я понял что они собрались не просто попугать меня. Мысль не то чтобы страшная, бывало и не такое, но к оптимизму явно не располагающая.
Повторно тыкать в меня переделанным напильником не очень здравая мысль. Но кажется это понимал только я. Поймав его кисть в захват, вторым жезлом раздробил ему локоть. Оборванец враз забыл