Комментарии к пройденному

— Вы ведь примерный семьянин, да? Насколько большую роль сыграли женщины в Вашей жизни? Была ли супруга Вашей музой? Ради того ли, чтобы понравиться ей, Вы годами садились за стол и продолжали писать?

— Давайте не будем говорить о личной жизни. Ей-богу, это никому не должно быть интересно. «Жизнь писателя — его книги». А вовсе не его взбрыки, закидоны, прибабахи и прочие амурные приключения. Да, впрочем, и не было ничего этого в моей жизни. Дружба, любовь и работа — это, да, было, а ведь это, как известно, три главные счастья, которые жизнь может дать человеку.

— На самом деле я знаю, что Вы атеист. И не спрашиваю, верители Вы в Евангелие. Вопрос в другом: ХОТЕЛИ БЫ Вы, чтобы евангельская история была правдой? Чтобы у человека действительно нашелся могучий Друг, Который избавил бы всех нас от несчастий, от болезней, от смерти?

— «Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!» Но я не люблю наркотиков. Никаких — будь то героин, слег или религия. Конечно, болеутоляющее — хорошая штука, и все мы прибегаем к нему, когда по- настоящему болит. (Под бомбежкой или артобстрелом самые отпетые атеисты становятся верующими.) Но я и пирамидон-то глотал, только когда терпежу уж совсем никакого не было.

— А еще я знаю, что вы равнодушны к алкоголю. И это странно, ведь все более или менее приличные прозаики умерли именно от алкоголизма.

— Хм. Сомнительное утверждение. А Толстой? А Булгаков? А Гроссман? А Трифонов? Или они, на Ваш взгляд, недостаточно «приличны»?

— Писателя Уильяма Бероуза спросили, что происходит с человеком после смерти, и он ответил: «Ничего. Ты просто умираешь, и все». Вы тоже так считаете? Что человек просто умирает и все?

— «Куда девается ток, когда его выключают?» Боюсь, когда мы умираем, мы умираем совсем, без всякого остатка и без всякой надежды хоть в каком-то виде сохраниться. Смерть — это очень просто. И очень печально.

— Вы считаете, Ваша жизнь удалась? Все происходившее — стоило оно того, чтобы происходить?

— Наверное, удалась! Уж очень жалко, что она идет к концу.

,

Примечания

1

В середине 70-х ленинградский историк и литератор, Михаил Хейфец был арестован органами и судим по 70-й статье УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда») за то, что написал и давал читать знакомым статью о творчестве Иосифа Бродского. Получил на всю катушку: «семь плюс пять» (семь лет лагерей и пять лет ссылки).