первое впечатление и шестое чувство
Первое впечатление всегда самое верное» — так говорят. Но также уверенно утверждают, что некто «выигрывает» при более близком знакомстве. Противоречие? Нет.
Просто двум разным подходам соответствуют два суждения. Второе, в котором мы выносим оценку апостериори, исходит из рационального подхода. Человек, показавшийся нам высокомерным и замкнутым, оказывается, просто робок и застенчив, а за так называемым невыносимым характером на самом деле скрывается непостижимая печаль. При знакомстве мы руководствуемся разумом: узнав кого-то ближе, мы принимаем его манеру поведения, вначале смутившую нас, поскольку она объяснима. Мы смогли установить причину, в результате которой пришли к заключению, что холодность или агрессивность нашего собеседника были вызваны не нами. Понимание в широком регистре человеческих отношений меняет всё.
Первое впечатление — другое дело. Здесь имеет значение чисто интуитивное ощущение при встрече — приятное либо отталкивающее. Это надо воспринимать как тревогу, предупреждение. Если с самого начала мужчина или женщина вызывает в нас необъяснимое тягостное чувство, это значит: свыше нам советуют не слишком им доверять. Запомните это предупреждение Неба! Впоследствии, возможно, этот мужчина или эта женщина очаруют вас своей привлекательностью, умом, своей видимой надёжностью. Вы доверитесь и совершите ошибку. Рано или поздно это существо вас разочарует. Либо предавая вас, либо вовлекая на чуждые вам пути.
Как избежать этих серьёзных разочарований? Когда вы сближаетесь с тем, с кем вы могли бы сотрудничать или стать друзьями, не становитесь в позу экзаменатора: живой ли у него ум, смелый ли он, была бы она хорошим партнёром? Что мы сможем дать друг другу, сблизившись с этим мужчиной или с этой женщиной? Прежде чем судить, отстранитесь от доводов разума. Станьте нейтральным, откройтесь другому, почувствуйте, не размышляя, исходящие от него волны, впитайте их, как если бы вы были губкой. То, что вы почувствуете, и будет истиной ваших отношений. Только тогда вы можете задавать вопросы, предшествующие приёму на работу, сотрудничеству или дружеским отношениям.
Необходимо знать, что есть существа, приносящие неудачу индивидуально каждому из нас. Порой они сами не осознают этого. Что-то в них есть такое, что взаимодействует с нашим энергетическим полем. Недавно друг рассказал мне, что после каждого визита к знакомому врачу он чувствовал себя ужасно плохо. Однажды во время ужина с ним даже случился обморок. И каждый раз, когда он видел этого врача, с ним случались разного рода неприятности: потеря ценных документов, штраф, тошнота, нервозность, ссоры с женой… Прошло некоторое время, прежде чем он обнаружил связь между этим, казалось бы, симпатичным человеком и проблемами, непременно возникающими после встречи с ним. Охваченный тревогой, он в итоге доверился мне. Я сразу же спросил у него о его первом впечатлении. Ответ был показательным: «Действительно, когда я увидел его, мне захотелось скрыться». И тогда он всё понял. С тех пор он прекратил встречаться с этим «вредным» для здоровья врачом. Мудрое решение…
В квартире или на улице, неважно в каком месте, мы, бывает, смутно чувствуем присутствие отрицательных флюидов. Я не говорю здесь о действительно «проклятых» местах, но о таких, которые излучают беспокоящие вибрации. Не то чтобы мы чувствуем себя мишенью, но эти излучения как бы пронизывают определённое место, и мы подвергаемся их неприятному воздействию. Так, квартира или место, которое явилось театром происшедшей трагедии, долго сохраняет отрицательный заряд, и, естественно, существо чувствительное, открытое посланиям Неба, будет чувствовать себя там не в своей тарелке. В более рядовой ситуации можно испытывать дискомфорт в компании человека, который в данный момент снедаем ревностью или мрачными мыслями.
Десять лет назад я испытал ужасное потрясение при посещении курорта Аннеси, где я хотел поселиться у озера. Друг, очень любезно предложивший мне свою помощь, назначил встречу у единственного сдаваемого на побережье дома. Поздоровавшись с ним, я сделал всего несколько шагов по ступенькам каменного крыльца, и меня сразу же сковал приступ ужаса. Я не мог, я не хотел входить в этот дом. Мой друг стал настаивать: он не хотел ударить лицом в грязь перед владельцем, который знал, кто я такой, и ждал меня. Преодолев себя, я последовал за ним к входу. Меня буквально затрясло, у меня подкосились ноги, и я вынужден был опереться о перила, чтобы не рухнуть. Я боролся с отвратительным чувством страха. Изумлённый хозяин наблюдал за мной. Он попросил меня подняться по лестнице, чтобы начать осмотр со второго этажа. Я всё не мог совладать с собой. Сдавленным голосом я пробормотал, что там наверху произошла драма. Хозяин побледнел.
— Вы знаете об этом? — спросил он меня.
— Нет, — прошептал я. — Просто я чувствую, что там кто-то погиб в страшных мучениях.
Он пристально посмотрел на меня и после краткого молчания рассказал трагическую историю своего отца. Как обычно, после обеда тот курил сигарету в своей комнате, сидя в инвалидном кресле. И в какой-то момент, видимо, уронил горящий пепел на одеяло, укрывающее его ноги. Было начало лета, его сын дремал снаружи, растянувшись на шезлонге, лицом к тихому озеру, залитому солнцем. В это время на втором этаже пламя с неимоверной быстротой охватило плед, и за несколько минут старик сгорел заживо.
Я не дождался конца истории и, скатившись по ступенькам крыльца, убежал в глубину сада, чтобы прийти в себя…
Одна из моих подруг вместе с отцом сняла на несколько недель жильё на юго-западе Франции с намерением продуктивно провести отпуск: она готовилась к защите докторской диссертации. Когда они с хозяином дома прибыли на место, она мельком осмотрела солидное сооружение, прошлась взглядом по холмистому парку, полюбовалась вековыми деревьями и сказала:
— Очаровательно.
Позже, анализируя свои летние злоключения, она осознала, что это слово, совсем не из её лексикона, она никогда раньше не произносила.
— Все приезжающие сюда говорят то же самое, — произнёс домовладелец тоном, не лишённым скептицизма. — Но, однако, никто сюда больше не возвращается.
Моя подруга не придала никакого значения этому странному замечанию — она спешила обустроиться.
Первый вечер прошёл без приключений, отец и дочь находились в предвкушении предстоящего отпуска, обещавшего быть идиллическим.
Со следующего утра ситуация стала ухудшаться. Молодая женщина нашла своего родителя — человека на редкость учтивого и деликатного — злым и раздражённым. Агрессивный «старый брюзга» был неузнаваем. Поражённая, она обиженно упрекнула его, чего с ней никогда раньше не случалось, затем последовала бурная ссора. В ужасе от такой резкой перемены она уединилась в своей комнате и начала работать. После полудня она вышла в парк полежать под вязом, чтобы расслабиться, и через несколько минут проснулась, поняв, что заснула… под гнездом шершней!
Вечером злые насекомые, такие же ужасные, как птицы в фильме Хичкока, атаковали дом. На смену одному, а затем и другому, которых отец сумел прихлопнуть на свой страх и риск, через высокое окно кухни, где укрывались бедные квартиросъёмщики, слетелось бессчётное множество шершней, подобных жужжащему чёрному облаку.
Пришлось вызвать пожарных.
Все последующие ночи молодая женщина находилась во власти необъяснимого страха, хронической бессонницы и ужасающих кошмаров. Утром её отец — с тяжёлой походкой, с кругами под глазами — казался таким же измученным, как и она, словно он всю ночь воевал с армией призраков. Однажды, за завтраком в беседке, они снова поссорились из-за пустяка, и она запустила салатницей через стол. Под грохот разбитого стекла она рухнула, задыхаясь, на свой стул с негнущимися, словно парализованными, руками. Приступ судороги. Когда ей удалось подняться, она рыдала в течение двух часов на своей постели. Она не узнавала себя…
Вечером слабая, с ещё тяжёлой головой, она подошла к отцу, сидящему под навесом. Мужчина не сдвинулся со своего места. Она выдержала его жёсткий взгляд, дрожа, но сохраняя присутствие, попросила у него прощения, сказав, что не понимает происходящего с ней. Внезапно отец, снова ставший спокойным, положил свою руку на её и нежно сказал ей:
— Моя дорогая, давай уедем отсюда как можно скорей. Я не знаю, что здесь произошло, но этот дом
