Подпространственное радио – это не слишком надежный способ межзвездной связи для пострадавшего корабля, поскольку такой радиосигнал подвержен всевозможным наложениям и искажениям вследствие воздействия попадающихся на его пути звезд. Кроме того, чтобы послать такой сигнал, требуется чудовищный энергетический импульс, а у пострадавших звездолетов такой энергии нет. А вот аварийный маяк вовсе не должен передавать какую-либо вразумительную информацию. Он представляет собой всего- навсего автономное одноразовое устройство с маленьким ядерным реактором, которое передает только собственные координаты. Фактически это подпространственный крик о помощи, который затихает через несколько минут или часов, когда маяк сгорает.
Ответы на такие крики о помощи из регионов, где пострадавшие корабли почти наверняка принадлежат неизвестным в Федерации существам, владеющим техникой для совершения межзвездных перелетов, – закончил он, – это та самая причина, по которой в свое время был создан «Ргабвар». Так что я не понимаю, почему вы растеряны, сэр.
– Спасибо, капитан, – сказал администратор и, слегка приоткрыв рот, обнажил зубы в оскале. Так земляне выражали состояние, испытываемое ими в ответ на что-либо смешное. – Ваши пояснения были ясными, четкими и совершенно ненужными. Растерянность моя вызвана тем фактом, что три отдельных сигнала бедствия, два из которых говорят о достаточно низком уровне конструкции их источников, были поданы из одного и того же места. Возможно, там находятся три разных, расположенных близко друг к другу корабля, и два из них принадлежат неизвестным разумным существам. При этом очень может быть, что все три корабля в беде. Однако мои специалисты по связи утверждают, что первые два устройства слишком примитивны, и сигналы могли поступить не от аварийных маяков, а явиться побочным радиоактивным продуктом, образовавшимся при использовании какого-то гиперпространственного оружия. Образно говоря, эти сигналы могли быть не призывами на помощь, а воплями гнева. Не исключено, что вам предстоит заняться спасением раненых представителей новых видов, которые втянуты в вооруженный конфликт. Поэтому будьте осторожны и постарайтесь сберечь как наш корабль-неотложку, так и ваши жизни. Ваши – в том случае, если Приликла по-прежнему согласен принять участие в экспедиции.
Два глубокопосаженных (по цинрусскийским понятиям) глаза землянина пристально смотрели на Приликлу. Излучая эмоции, характерные для существа, которое что-то скрывает, он продолжал:
– Подумайте. В госпитале вас, быть может, ждут более важные дела. Пост старшего медика на «Ргабваре» требует повышенной ответственности. Быть может, сейчас самое время подыскать для вас замену, доктор.
Приликле официально предлагалось отказаться от участия в потенциально опасной экспедиции и при этом не утратить достоинства. Он был благодарен Брейтвейту за участие, но ему был задан вопрос, на который, учитывая обстоятельства, он был обязан ответить немедленно.
Он ответил:
– Мой главный заместитель, патофизиолог Мэрчисон, обладает богатейшим опытом спасательных операций, и она вполне могла бы меня заменить, но… надеюсь, вы простите меня за то, что я заговорю о вашем эмоциональном излучении в присутствии друга Флетчера, но вы излучаете необычайно высокий уровень тревоги по поводу этой экспедиции. В связи с этим я полагаю, что вы предпочли бы, чтобы я согласился участвовать, и я согласен… О, я чувствую, что вы испытываете облегчение, друг Брейтвейт.
Администратор медленно выдохнул, снова дружелюбно оскалился, нажал клавишу на панели настольного коммуникатора и торопливо проговорил:
– Благодарю вас. Члены экипажа «Ргабвара» уже подняты по тревоге и сейчас находятся на пути к месту стоянки корабля, поэтому я не смею вас дольше удерживать. Удачи вам, господа.
Приликла не был уверен в том, рад ли он тому, что его назвали «господином». Это обращение было в ходу у людей, землян, а он и человеком-то не был, но он понимал, что это обращение администратор употребил из вежливости. Кроме того, он ощущал, что Брейтвейт искренне тревожится за него.
Приликла исполнил порывистый вираж и поспешно полетел к выходу из кабинета, зная по опыту: какую бы скорость он ни набрал, двери обязательно откроются, чтобы выпустить его.
Знал Приликла и о том, что капитан не обидится на него за то, что он, умея летать, преодолеет шесть уровней и уйму пересекающихся коридоров быстрее и окажется у дока, где стоял корабль-неотложка раньше. Сейчас все члены экипажа «Ргабвара» совершали такой же бег наперегонки со временем, а не друг с другом. Флетчер был вынужден топать по коридорам на своих двоих, время от времени подключая голос и даже локти для того, чтобы протолкаться по многолюдным коридорам, а Приликла всю дорогу мог лететь или ползти по потолкам, передвигая шестью лапками, заканчивавшимися присосками.
По пути он встречал, облетал или пролетал над головами невообразимого числа существ, которые выглядели отвратительно, привлекательно и пугающе – пугающе, поскольку обладали весьма внушительными размерами и были наделены целым арсеналом оружия, которым их одарила природа. Но, будучи цивилизованными членами медицинского братства, все эти существа пользовались своей природной амуницией крайне редко. Кроме того, все они были коллегами Приликлы и чаще всего – его друзьями.
В который раз Приликла мысленно спросил у себя: как же это могло выйти, что он, цинрусскиец, невероятно хрупкое, насекомоподобное существо, наделенное эмпатическим талантом, решил связать свою профессиональную карьеру с Главным госпиталем сектора, страшнее и опаснее которого для ГНЛО не найти было рабочего места во всей галактике. Но сколько бы раз он ни задавал себе этот вопрос, ответ всегда был один и тот же.
Несмотря на то что все время, что Приликла не спал, он пребывал в тревоге, граничащей со страхом, от которого большинство его сородичей утратили бы рассудок, он обнаружил, что только здесь он хотел бы работать и только такой работой заниматься. Несомненно, какой-нибудь целитель разума (так цинрусскийцы именовали психиатров), высказываясь на его счет, пустился бы в рассуждения о глубоко зарытой суицидальной направленности, о профессиональном мазохизме и патологической потребности в постоянном ощущении опасности и заключил бы, что цинрусскиец страдает психическими нарушениями, если бы не объявил его безо всяких обиняков законченным сумасшедшим. Но в таком случае данный диагноз можно было бы поставить большинству существ, которые так стремились попасть на работу в многовидовую психушку под названием «Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора».
Учитывая способность Приликлы беспрепятственно летать у всех над головами, можно было не удивляться, что до «Ргабвара» он добрался первым. Там он отрапортовал о прибытии и поспешно удалился в свою крошечную каютку, где стены были обиты толстым слоем мягкого амортизирующего материала. Там Приликла удостоверился в том, что оба устройства понижения гравитации включены и работают нормально. Его каюта очень напоминала похожие на коконы жилища цинрусскийцев на родной планете эмпата. Показатели гравитации уже были выведены на цинрусскийскую норму, которая составляла чуть менее одной четвертой от стандартного земного <G>. Приликла расправил крылья и лапки и уложил их в наиболее удобное положение для сна.
Цинрусскийцы, существа хрупкие, но необычайно подвижные, нуждались в продолжительном сне, а Приликла точно знал: за время многочасового полета в гиперпространстве не должно было произойти ничего сверхважного.
Через несколько минут Приликла услышал, как по стыковочному туннелю прошел капитан и поднялся по центральной шахте в отсек управления. Почти сразу же за ним проследовали еще трое офицеров Корпуса Мониторов и медики. Медики ушли на медицинскую палубу. Все они громко жаловались на то, что их оторвали от работы или отдыха, однако излучали при этом эмоции, говорящие о том, что они умеренно взволнованы, но уж никак не недовольны.
Еще несколько мгновений Приликла прислушивался к волнам эмоционального излучения, доходившего до него со стороны отсека управления и медицинской палубы. Все понимали, что не делать этого цинрусскиец не может, поскольку был не способен отключить свой эмпатический орган, поэтому все старались владеть своими чувствами, сдерживать их. Все понимали, что надо воздержаться от проявления неприятных эмоций в то время, когда босс пытался уснуть.
Глава 3
Ознакомительная запись, присланная администратором Брейтвейтом, уже была просмотрена, но ее пока не обсуждали, и на медицинской палубе царили чувства любопытства, тревоги и нараставшего с каждым мгновением нетерпения. Приликле казалось, что он окутан густым эмоциональным туманом.
Капитан Флетчер сидел на краешке мягкого кельгианского гамака. По обе стороны от него
